Секрет ее тонуса

Во Владивосток на этот раз народная артистка России Евгения Симонова приехала со спектаклем "Шестеро любимых"

— Я так люблю Владивосток, — с улыбкой сказала Евгения Павловна. — Здесь у меня друзья, которые в каждый мой приезд вывозят меня на море, показывают красивые места. Как я люблю остров Русский, Спортивную гавань... И на этот раз тоже меня свозили к морю. А главное — рядом с Владивостоком живет моя троюродная сестра, единственная моя сестра — Лена. Много лет назад, будучи детьми, мы с ней все лето проводили на даче у моей бабушки под Ленинградом, играли, все дни проводили вместе... Много лет спустя Лена вышла замуж, ее муж занимался конструированием подводных лодок. Он поехал в командировку в Большой Камень, влюбился в эти места и решил, что нигде больше жить не хочет. Лена переехала к нему, тоже полюбила и это море, и лес. Они уже много лет живут в Большом Камне, и в каждый мой приезд в ваш город мы встречаемся, я стараюсь обязательно приехать к ним. Но в этот раз... С вашими дорогами... Мы из аэропорта ехали — я ужасалась, что это такое? Поэтому Лена приехала ко мне. Мы, как в детстве, болтали до поздней ночи, уснули, как девчонки, в одной кровати, я, конечно, раньше вырубилась, потому что очень устала. Утром мы позавтракали вместе, продолжили разговоры. Вспоминали. Это счастье, когда есть человек, который помнит тебя маленькой, бабушку, твое детство...

— С вашей дочкой Зоей и зятем Алексеем, которые тоже принимают участие в спектакле "Шестеро любимых", ваша сестра общалась?

— Конечно... Кроме того, Зоя и Алексей не просто "принимают участие", мы впервые попробовали играть вместе на одной сцене, и пьесу для такого случая нашли именно они. Зоя принесла мне, предложила почитать. Я прочла, она мне понравилась, хотя тема, скажем так, не самая сегодня модная — борьба за переходящее красное знамя на фоне комедийно-любовных переплетений, но автор замечательный — Алексей Арбузов. Пьеса эта — одна из первых, им написанных. Во время спектакля я произношу фразу: "Сегодня 10 октября 1934 года" — этой датой подписана пьеса. И хотя язык рубленый, репетировать было сложно, но сразу видно по материалу, что автор талантлив и что он достигнет многого — так ведь в итоге и оказалось. В его последующих пьесах и язык изысканнейший, диалоги, как кружева, потрясающе!

— Никаких сложностей в связи с тем, что на сцене вместе работают мать, дочь и зять, не возникло?

— Нет. А какие могут быть сложности? Мне легко видеть на сцене не дочь, а партнера по спектаклю, это воспитывалось годами. Я в театре Маяковского работаю 35 лет и знаю некоторых своих партнеров больше, чем Зою, которой только 34. И многие из моих партнеров по Маяковке для меня уже почти как семья... Раньше — сейчас, конечно, это трудно представить — мы на гастроли длительные ездили, жили общим котлом месяц в одном городе, потом в другом, все это сближало. Театр — своего рода семейное предприятие...

— А советы — как актриса актрисе — вы дочери даете?

— Очень редко и очень немного. У меня, понимаете, нет режиссерских мозгов, идеями в этом смысле я не фонтанирую. Да и если есть хороший режиссер, то нет необходимости в моих советах. Я могу, конечно, посоветовать по мелочи: паузу подержать, диалог сыграть плотнее, но не больше.

— В Москве Зоя и Алексей оставили восьмимесячную Варю, вашу внучку...

— Да, и для Зои это было непросто. Накануне поездки она плакала целый день. Я понимаю, почему она волнуется, и тоже волнуюсь, хотя знаю, что с Варей и Алешей, это мой старший внук, ему 11 лет, осталась чудесная няня, близкий нам человек. Замечу, что в январе я отпускала ребят покататься на лыжах, Варя оставалась со мной на несколько дней. Ох, как я волновалась! У меня и репетиции были, меня била дрожь, хотя стаж бабушки у меня уже большой, но все равно. "Как, боже мой...". Ничего, справилась. И Зоя призналась, что совсем не волновалась.

— Ваш жизненный тонус, Евгения Павловна, вызывает восхищение, в чем секрет вашей жизнерадостности?

— Я очень счастливый человек, мне грех впадать в уныние. Конечно, я расстраиваюсь, тяжело переживаю потери — из жизни ушли папа и мама, мамы уже 20 лет как нет, для меня это была жуткая трагедия, и до сих пор я ощущаю эту пустоту... И близкие уходят из жизни, и друзья мои, и жизнь, конечно, драматична по сути, если не сказать трагична...

Но мои бабушки, которых я очень любила, были люди с сильным внутренним стержнем, удивительно умели радоваться жизни. Эту, как мне кажется, очень правильную установку они сумели передать мне. Если не происходит какой-то беды, не приведи господи, то на остальное можно смотреть совсем другими глазами. Кто-то очень мудрый сказал, что наша жизнь не столько цепь событий (исключая трагедии), сколько цепь нашего к ним отношения. И правда, к одному и тому же событию можно относиться совершенно по-разному. Я стараюсь отсекать от себя отрицательные эмоции... В молодости я была не скажу, что примитивна, но если переживала, то бурно, эмоционально и кратковременно: вечер страдаю, утром просыпаюсь в хорошем настроении, даже если это любовные неприятности или неудачи в учебе.

Сейчас же... Я говорю себе: у тебя чудесная семья, удивительный муж, в которого ты влюблена по сей день, а мы уже 27 лет вместе, дети, которых ты обожаешь, чего еще? Конечно, я переживаю за них, за внуков, за родственников и сестер, но... Дай бог, чтобы стержень, который достался мне от бабушек, от мамы, перешел к моим внукам и помогал им сохранять позитивный настрой. Я старалась их так воспитать. Дочки у меня любят, как и я, поплакать, но получились они, по-моему, с внутренней силой. У Маруси внутреннего драматизма побольше, чем у меня или Зои, но сила духа есть.

— Знаю, Евгения Павловна, что вы отрицательно относитесь к сохранению молодости путем пластической хирургии...

— Старение неизбежно, и я это понимаю. Я отношусь к этому спокойно, это ведь естественно. Но считаю, что женщина, если у нее есть возможность, в первую очередь материальная, должна ухаживать за собой, следить за лицом, за волосами.

Сегодня есть очень хорошие дорогие крема, клеточные, они отлично работают, но не дают такого побочного эффекта, как уколы или пластические операции, которые — я так для себя решила — для меня неприемлемы. Конечно, никогда не говори никогда, но...

Да, у меня лицо не молодое, это факт. Но... До 50 лет я на это внимания не обращала. Мазалась каким попало кремом, нерегулярно, ни на какие процедуры не ходила, и вдруг заметила в какой-то момент, что пора браться за себя. Нашла хорошего косметолога, занялась собой. Хожу на маски и массажи, считаю, что массаж — великое дело, дает удивительный эффект, пользуюсь кремами... И делаю это регулярно. А женщинам советую начинать это делать раньше, после 40. А уж какой кто избирает путь борьбы с возрастом — это личное дело. Но мне кажется, что надо не бороться с возрастом, а мирно с ним сосуществовать. Это как на аттракционах. Я очень люблю аттракционы, до сих пор. Когда летишь с бешеной скоростью, некоторые боятся. И тогда начинается в организме какая-то реакция, дискомфорт внутренний. А когда ты поддаешься этой скорости и вместе с ней летишь, тогда тебе становится очень легко. Надо стараться легко жить вместе с возрастом.

Три года назад я увидела картину моего любимого режиссера Ингмара Бергмана "Сарабанда" с кумиром моей молодости, Лив Ульман, в главной роли. Фильм замечательный, он снят пожилым человеком, но он полон жизни и эмоций... Так вот, я не видела Лив Ульман на экране лет 15, а потом увидела в "Сарабанде". Она ничего не делала со своим лицом, ей было за 70 лет, и в первый момент у меня был шок. Она выглядела на свой возраст, у меня что-то сжалось внутри, я подумала: елки-палки, может, не так уж и неправы те, кто пытаются бороться с возрастом, ложатся под нож... Ведь это лицо, рабочий инструмент актрисы, то, на что смотрят люди... И даже мое отрицание пластики вдруг пошатнулось. Но все эти мысли улетучились после 15-минутного просмотра фильма, потому что она так играла... В ее глазах была такая жизнь, такая искренность, такие эмоции и сила... Да, ее лицо было покрыто морщинами, но от него невозможно было отвести глаз. И я подумала: да, я не Лив Ульман, не льщу себе и не обманываю себя, но нужно пытаться жить как-то так, чтобы в жизни и профессии удержать интерес к себе — без ножа...

— Как много вы читаете и что прочли из последнего?

— Я очень люблю читать, хотя читаю значительно меньше, чем хотелось бы. У меня был такой опыт: три года назад я входила в жюри премии "Русский Букер". За три месяца прочла сто романов. Правда, не буду лукавить, некоторые читала по диагонали... Нужно было отобрать 30 романов из 100, это было тяжело, я читала каждый день, причем быстро, а мне это не нравится, я люблю читать не спеша, получая удовольствие. Но я получила представление о количестве издаваемой хорошей литературы, потому что в метро в Москве вижу только чтиво... А тут была хорошая литература!

Последнее, что я прочла, роман чилийской писательницы Изабель Альенде — это племянница президента Альенде — "Дом духов". Это история семьи по женской линии, в ней чувствуется определенное влияние Маркеса, но при этом в романе большая самобытность и пронзительные ноты чувствуются, очень советую прочитать. А сейчас читаю "Дым" Тургенева, второй раз в жизни, и открываю в нем совершенно новое, то, что раньше не понимала. Все-таки классику обязательно нужно перечитывать...

«Прогресс Приморья», № 18 (131) от 12.05.2011 г.

Людмила Александрова

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив