 |
 |
||||
 Форум
 ТВ программа
|
|||||
|
|
Звезда семьи Лавровых  Гастроли Большого драматического театра имени Георгия Товстоногова прошли во Владивостоке, можно сказать, с триумфом. Давно зал Приморского академического театра имени Горького не знал таких аншлагов именно на приезжие спектакли… Среди многочисленных знаменитых актеров, приехавших во Владивосток в составе труппы БДТ, таких, как Нина Усатова, Георгий Штиль, Геннадий Богачев, была Мария Лаврова, заслуженная артистка РСФСР, лауреат Госпремии России, дочь знаменитого артиста Кирилла Лаврова. Одной из главных ролей в жизни Кирилла Лаврова была роль конструктора Башкирцева в фильме "Укрощение огня" — прототипом этого героя стал великий Сергей Королев. После роли Башкирцева космонавты (готовясь к роли, Кирилл Лавров довольно долго прожил в Звездном городке, общаясь с теми, кто хорошо знал Великого Конструктора космических кораблей) стали считать Кирилла Юрьевича своим. И иногда — вспоминает Мария Кирилловна — даже, забывшись, называли его Сергеем Павловичем, — так убедительно, так сильно и ярко сыграл Лавров в "Укрощении огня", так вжился в образ. — Космонавты были частыми гостями в нашем доме, и не только в доме, — говорит Мария Лаврова. — Они часто приходили на спектакли БДТ (этому театру Кирилл Лавров отдал жизнь, был ведущим актером, а после смерти Георгия Товстоногова — главным режиссером БДТ. — Прим. авт.). — Так я познакомилась с Титовым, Гречко… И к папе они относились как к Королеву! Он жил во время съемок в Звездном городке и успел завоевать доверие космонавтов, слился в их сознании с Королевым… — Вы росли в актерской семье, ваш отец был знаменит на всю страну. Как бы вы охарактеризовали свое детство? — Буду банальна. С позиции сегодняшнего дня, с позиции взрослой жизни (а когда теряешь папу и маму, жизнь становится стопроцентно взрослой. Ведь пока родители живы, какими бы старенькими они ни были, мы — все равно дети, не стопроцентные взрослые, у нас есть к кому прийти похныкать и поплакать, а когда родители уходят, ты остаешься один на один с этой жизнью), могу сказать — мое детство было праздником, сплошным счастьем. Хотя и плакала, конечно, и с мамой ругалась… С папой — редко, мы с ним почти не ссорились, разве что я совсем что-то гадкое творила, и тогда папа становился очень грустный, строгий… И мне было очень стыдно, больно… А вообще папа был из тех, что балуют, а задача воспитывать была возложена на маму. Папа работал, много снимался, когда он появлялся дома, для нас с братом это был праздник. Мама же была рядом каждый день… — Вы продолжили династию, пошли в актрисы. А не было желания избрать другой путь в жизни? — Нет… Все детство прошло в актерской среде. Все праздники и будни прошли в разговорах актерских и об искусстве… И в раннем детстве, после того, как я перестала хотеть быть балериной и ветеринаром, я захотела быть актрисой и уже не думала ни о чем другом. И в школе точные предметы мне не давались. Это был ужас и каторга, потому что я ничего не понимала! Мало того, мне это было еще и скучно и неинтересно, и я просто не могла это даже вызубрить. Поэтому для меня школа была пыткой… А вот дочка моя — наоборот — легко в школе справлялась с точными науками. Помню, пришла она ко мне с заданием по географии — как меняются сутки и времена года… Я говорю: пойдем к дедушке. Папа очень хорошо все ей про смену дня и ночи объяснил, а потом задумчиво так сказал: "Но вот как меняются времена года, я понять не могу!" (смеется)… — Как к вашему выбору отнеслись родители? — Папа — без энтузиазма. А мама моя любила свою профессию очень, хотя была менее успешна, чем папа. Но она всегда говорила, что самая лучшая профессия — актер. — Отец не давал вам советов и не критиковал ваши работы? — Нет. Он не считал себя вправе. Он, между прочим, пришел к театру не сразу, хотя и вырос в театральной семье. Он служил на острове Итуруп в морской авиации (4 июля летчики отметили свой праздник — День морской авиации ВМФ, к которому причастны и союзмашевцы Приморья, особенно авиастроители завода "Прогресс. — Прим. авт.). И именно там приобщился к театру. Там был офицер-энтузиаст, который начал там репетировать "Русские люди" и "Русский вопрос" Симонова. И папа там и начал играть по-настоящему, заразился театром. За критикой я всегда шла к маме. Она в этом смысле была даже, возможно, слишком суровой. Мои ли работы, папины ли разбирались по косточкам, нелицеприятно и строго, с завышенной слегка планкой. И папа на нее даже обижался, ведь всегда хочется, чтобы родной человек похвалил, а я так просто иногда рыдала… — В профессиональном плане отец для вас — идеал, кумир? — В первую очередь, в человеческом плане. А папа для меня… не могу подобрать слова… У моего отца был хороший принцип: всегда оставаться самим собой и никого из себя не изображать. Если ты кого-то из себя строишь, рано или поздно это отпадет и останешься ты голеньким, как есть, так что лучше живи таким, как есть. И второй его принцип: не надо слишком огорчаться из-за неудач и слишком радоваться победам. Вот такая гармония и нейтралитет в жизни полезны. И правильны. Эти две вещи я стараюсь соблюдать. И еще я стараюсь, как папа, научиться вычленять главное из кучи повседневных вещей. Правда, у меня это плохо получается, не так, как папа умел. А он умел выделить, на первый взгляд, что-то рядовое, но, по сути, очень важное. Он не пропустил ни одни похороны, если умирал тот, кого он знал. Он умел быть очень внимательным к людям и когда важно это внимание проявить, подойти к человеку и что-то ему сказать. Это качество, которое мне еще развивать и развивать. Папа был невероятно щедрым, честным, в том числе и в творческом плане. Есть известная многим история о том, как папа пригласил на роль, доставшуюся ему, Павла Луспекаева. В 1958 году в конце года было распределение ролей в пьесе Горького "Варвары". Папа получил роль Чиркуна. Он пришел к Георгию Александровичу и сказал: это не моя роль. Товстоногов был удивлен, у нас в театре не принято отказываться от ролей, а тут... А папа продолжил: я знаю, кто это лучше сыграет. И назвал Луспекаева. Когда описывали перед ремонтом папину гримуборную, в ящике стола нашли две небольшие телеграммы от Павла Луспекаева. Одна из них датирована мартом 1959 года: "Дорогой Кирилл! Какое счастье, что есть люди, думающие не только о себе. Конечно, я хочу работать в БДТ, договаривайся, приеду, напьемся, твой Пашка". — Вы играли на сцене питерского ТЮЗа, были вполне успешны… И вас приглашают в БДТ. Легко ли вам далось это решение? Ощущали ли вы груз ответственности, так сказать? — Когда меня позвали сыграть в "Вишневом саду" в БДТ, я еще не знала, что папе давно уже предлагали переманить меня в БДТ, а папа все не соглашается. Конечно, я обрадовалась возможности сыграть на сцене БДТ с такими актерами, как Басилашвили, Крючкова, Фрейндлих… Причем роль Ани для меня уже не была чем-то сложным… Репетировали мы интересно, работа шла хорошо. Но перед первым спектаклем коленки-то все равно задрожали… Как подумаешь, какие люди, какие спектакли игрались, поневоле струхнешь. Поэтому я никогда себя не отягощала слишком уж сильным благоговением перед традициями. Вообще, мне в БДТ повезло. У меня были чудесные спектакли и замечательные партнеры — например, "Антигона", где мы играли с Олегом Басилашвили, а Олег Валерьянович — уникальный партнер, не кичился никакими регалиями и былыми успехами и славой, он всегда работает здесь и сейчас. И папа был такой же живой актер. А кроме того… Я выросла за кулисами БДТ, так что помимо его величия знала и другие его стороны, которые, может быть, не всем видны и не всегда афишируются. Поэтому мне было легко в театре… — Каждый раз доказывать — здесь и сейчас… Для вас это жизненный девиз? — В каком-то смысле — да. Мне все время приходилось доказывать, что я работаю в БДТ не потому, что мой отец — худрук… — Приходилось ли вам играть с отцом и что вам дал такой опыт? — К сожалению, так сложилась актерская моя судьба, что у нас с отцом было три общих спектакля, но ни в одном не было локальных сцен на двоих, когда можно почувствовать партнера в полной мере… Мы играли "Последних", "Солнечную ночь" и "Перед заходом солнца". Этот спектакль был самым, наверное, интересным. Для папы это вообще была знаковая роль. Он долго от нее отказывался, потом его уговорили, и получился сильный спектакль, он так сыграл эту роль, выстрадал в себе… А я играла безумно — до патологии — влюбленную в своего отца дочь. И сделать это мне было очень легко. Очень. В жизни папа давал мне гораздо больше, чем на сцене. На сцене я к нему относилась как к партнеру, профессионалу рядом. А вот то, что в жизни, — того не рассказать… «Прогресс Приморья», № 27 (189) от 12.07.2012 г. Отзывы (6) |
Опрос:
В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?
|
Регистрация
|
© 2009-2013 Общественно-политическое издание «Прогресс Приморья» Учредитель — Приморское региональное отделение Союза машиностроителей России. Разработка сайта — ЦРТ |