В Белоруссии (Операция «Багратион»)

Окончание. Начало в № 16

В прошлом номере редакция газеты Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России рассказала о фронтовом художнике Викторе Андреевиче Ваганове, прошедшем с боями от Москвы до стен Кёнигсберга и осенью 1945 года прибывшем на Дальний Восток, где он принял участие в разгроме японской Квантунской армии. После войны Ваганов остался здесь навсегда. Фронтовой художник и в мирное время не расставался с карандашом и бумагой. До конца своих дней он был верен выбранной раз и навсегда профессии, но умел художник и другое – рассказывать о солдатском нелёгком боевом пути. О чём свидетельствуют его комментарии в книге писателя Владимира Тыцких "На честную память"…

II

Впереди несколько офицеров без мундиров, в белых нательных рубашках. Дородные ребята, упитанные; подтяжки с плеч сброшены – болтаются с двух сторон у бёдер. Оружия вроде не видно, но это – в самых первых шеренгах, а что там, внутри строя? Вон их сколько: человек триста как минимум… Если пленные – почему нет нашего конвоя? На что способны солдаты фюрера, особенно эсэсовцы, когда попадают в окружение и в отчаянии пытаются прорваться к своим, уже хорошо известно: бой с окруженцами всегда неожидан, скоротечен и жесток. Жизнь солдата вообще не слишком дорога на войне, а в таком бою вообще ничего не стоит…

Наши ещё некоторое время двигались вперёд, непроизвольно замедляя шаг, и встречным курсом топала в молчании колонна немцев. Они были совсем близко, когда капитан и солдаты замерли у обочины дороги, напряжённо глядя на врагов. Стало видно: идут поверженные, уже смирившиеся со своим положением и почти равнодушные к своему будущему люди.

Колонна остановилась. От неё отделился офицер и, обращаясь к Филимонову на ломаном русском, потянул капитану смятую бумажку. Капитан прочёл: на бумажке был указан маршрут следования немецкого батальона в плен.

Сами ли немцы сложили оружие, не желая умирать за Гитлера, или их заставила сделать это Красная Армия, ни Ваганов, ни его однополчане никогда не узнают, но сейчас это было неважно. Сейчас было важно, что немцы после объяснений их офицера с капитаном Филимоновым двинулись на Восток, а русские продолжили идти на Запад.

Дополнение Ваганова: То время оставило в памяти много разных историй, порой драматических, порой смешных… В Белоруссии и потом в Пруссии уже много было пленных… немцы, уж если они сдавались, в ближайшем к фронту тылу шли по указанным маршрутам, как правило, без конвоя. Однако мы об этом не сразу узнали. К тому же можно было наскочить и на тех, кто пытался выходить из окружения с боями.

Был случай: наш сын полка, мальчик лет двенадцати, привёл к штабу целую роту немцев, человек сто пятьдесят. Славка, фамилии я его не помню, был посыльным. Чаще всего ходил с поручениями туда-сюда между штабом тыла и штабом дивизии. На передовую его, конечно, не посылали. И вот однажды топал малец по дороге в одиночестве, достаточно далеко от линии фронта. Но мы тогда наступали, случалось, по километров сорок-пятьдесят в сутки, враг не успевал убегать и нередко оказывался в окружении, в довольно глубоком нашем тылу. Слава идёт просёлком, по обе стороны – хлеба высокие. Вдруг рожь зашевелилась, из неё поднялся здоровенный фриц. Махнул рукой – следом другие поднялись. Все с оружием. Мальчонка… не сразу сообразил, что от него хотят. Ну, главный немец что-то объясняет, что-то пытается сказать по-русски. А до пацана смысл не доходит. В конце концов уразумел слово "плен". Немцы построились в колонну, Славка впереди, так и привёл их куда требовалось. Медаль "За отвагу" получил в награду за свой подвиг.

Среди окружённых и пленных были не только немцы. За Березиной, у деревни Макарово, вокруг которой в оккупацию партизаны оборудовали шикарные позиции – с окопами, ходами сообщения, мы как-то заночевали. Всю ночь из ржи – там вплотную к деревне сплошные ржаные поля – по нам стреляли. На следующий день приходят два мальчугана: "Там у мамы чужие дяди еду просят". Оказалось – власовцы. Один из местных, другой пришлый. Филимонов стал разбираться. Селяне говорят: местный сильно лютовал, пока Красная Армия не пришла. Что было с ним делать? Суд далеко, комендатуры никакой, нам надо дальше идти. Капитан приказал: расстрелять…

В июне 1944 года у переправы через Березину однажды мимо расположения вели колонну власовцев. На рукавах нашивки с буквами "РОА", "русская", значит, "освободительная армия". Но лица не русские – азиаты одни. У нас в части тоже немало солдат из Азии: узбеки, казахи… Вдруг они как заалалакали по-своему, подскочили – и к пленным! Молотить их начали… страшно били: конвой с трудом растащил, да ещё и помогать конвою пришлось – не справлялся сам… Я вспомнил, как поляки под Ленином своих голыми водили. Наши с предателями разбирались покруче.

Печатается в сокращении

«Прогресс Приморья», № 17 (580) от 26.06.2020 г.

Владимир Тыцких

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив