 |
 |
||||
 Форум
 ТВ программа
|
|||||
|
|
Когда я был мальчишкой…     Продолжение. Начало в № 30 Повисла пауза, довольно долгая, Димкино воображение рисовало картину, на которой главными были морские клёши. Однако овладение ими уже не входило в планы подростка. Он думал о том, чтобы Лидуха помогла брату снять мерки в "коленной" и, что ещё важнее, нижней, самой широкой части брюк. Димка оборвал томительную паузу одной фразой: "Я щас вернусь". Он спустился по скрипучей лестнице на землю и проскочил во двор, забежал в летнюю кухню, где хранился его школьный приготовленный к 1 сентября ранец, достал деревянную линейку, переходящую от брата к брату, исписанную и изрисованную чернилами, зажал её под мышкой и пулей полетел к сеновалу. Уже в темноте он сунул линейку в нагрудный карман вельветовой Васькиной "бобочки" и сказал: – Попроси сеструху, пусть измерит гачи Ромкиных клёшей. Васька, похоже, не всё понял и, недоумевая, спросил: – Почему я? Димка, подумав, аргументировал: – Лидуха – твоя сестра, вот тебе с ней и разговаривать. Я беру на себя пошив… – Ха-ха-ха, – показательно рассмеялся Васька, – ты в Доме быта клёши закажешь? Да тебя в три шеи оттуда выгонят – скажут, маленький ещё пижонить… А потом ещё от матери с отцом влетит… – Не влетит, – решительно возразил Димка, – они ничего не узнают, если ты не сболтнёшь… Совсем стемнело, и отчётливо было слышно, как за огородом, на болоте, запел лягушачий хор. Васька почти прошептал: – В таком случае давай свою линейку, попробую упросить сеструху, но не обещаю… – Я тебе дам знак ГТО поносить, идёт? Подростки поняли другу друга и, не прощаясь, разошлись по домам. Ночью прошёл дождь. Шум ветра и потоки бурлящей, текущей в расставленные под крышей бочки воды лишили сна. Димка сам выбрал себе старый, буграми, диван, который был старше всех проживающих в этом доме людей. Рано утром семья должна была отправиться за брусникой, и Димка тоже. Все готовились к раннему подъёму. Димка нарочно лёг спать в кладовой, любезно уступив кровать в комнате старшему брату, который вопросительно посмотрел на Димку. Однако Димка не растерялся и бодро сказал, что встанет первый, снимет коридорную дверь с крючка и разбудит всех. Брат усмехнулся, но место младшему уступил. Первый – значит первый. Вот только первый оказался последним. Ворочаясь с боку на бок, Димка так изнервничался, что безмятежно уснул лишь к рассвету, когда дождь закончился. Он не слышал, как за дверью проходили семейные сборы. Предстоял долгий путь на лодках, а потом пеший переход к ягодным местам. Вблизи села выбрали всё, вот и приходилось покидать дом до вечера. Более того, появилась возможность найти грибы – дождь способствовал их росту. Димка прислушался. Мама разговаривала с отцом, и из их короткой речи стало ясно, что Димку ждать никто не собирается. Только отец коротко распорядился через дверь: – Дмитрий, обязательно накорми кота, собаку мы забираем с собой в тайгу… – Понял, понял, всё понял, обязательно покормлю, – бодро откликнулся мальчик. Его план, продуманный под шум дождя, кажется, срабатывал. Про кота, путающегося под ногами, Димка успел забыть. Он понял, что надо спешить. В его распоряжении оставалось от силы полсуток, чтобы брюки были сшиты и отглажены. Мальчик забрался на сеновал, отодвинул болтающуюся на гвозде доску и стал наблюдать за соседним двором. И тут он увидел фигуру, спрыгнувшую с забора на дощатый настил. Димка подполз ближе к просмотровой амбразуре, чтобы лучше рассмотреть пацана, и тут его колено наткнулась на что-то твёрдое. "Бинокль! – понял Димка, – Васька впопыхах вчера забыл…" И теперь, чувствуя себя хозяином положения, подросток с интересом наблюдал за тем, как Васька (это был он) поскользнулся и шлёпнулся задом на мокрые доски. Над его головой висели те самые клёши, вокруг которых и разгорелся весь сыр-бор. Васька встал, осмотрелся, вынул из кармана Димкину линейку и в двух местах замерил одну гачу. Его спугнул зашевелившийся в будке проснувшийся пёс, который рыкнул и загремел цепью. Васька перемахнул через забор и пустился наутёк. В мгновение ока оказался у Димкиной ограды и снова растянулся на вымокшем тротуаре. Высунувшись из амбразуры по пояс, Димка крикнул: – Васька, дуй на сеновал, я тебя вижу! Мальчик поднял голову, кивнул и принялся отряхивать с мокрой одежды прилипшие куски грязи и первые осенние листья. Когда он лёг рядом с Димкой на повлажневшее сено, тот начал его тормошить и требовать немедленного доклада. Тот, надувшись, молчал и пристально смотрел в перекрытие крыши. Ткнув паренька в бок костистым кулаком, Димка нетерпеливо спросил: – Ты что делал во дворе Весниных? Сестра не помогла? Где моя линейка? Мальчишка упорно молчал, лёжа в прежней позе, и о чём-то думал. Тогда Димка стал трясти Ваську, схватив за грудки. – Всё, всё, я вспомнил… – Что ты вспомнил? Говори, говори… – мутузил Васька приятеля. Тем временем солнце осветило окрестности. Оно поднималось из-за дальней сопки, начинающей желтеть. В щели сеновала проникли первые яркие лучики, высвечивая лица подростков. Они словно оживили Ваську, он вырвался из объятий друга и затараторил: – Вспомнил, вспомнил… Мерки такие: в коленках – 22, внизу – 30… – Сестра сняла мерки!? – обрадовался Димка. Мальчишка ничего не ответил, он бодро вскочил на колени, схватил бинокль и стал рассматривать двор Весниных. Затем он сунул бинокль Димке и коротко бросил: – Сам смотри. Взору Димки предстала ничего не говорящая, даже скучноватая картина: на толстой верёвке болталось разное бельё. И тут Димка, наведя резкость, отчётливо увидел постиранную чёрную фланельку, а рядом – заветные клёши! Только теперь стало многое ясно. Каким-то образом то, в чём Ромка отправился на танцы, теперь сохло во дворе. Оставалось выяснить детали. Они оказались просты как божий день. Лидуха, как поняли многие, Ромкина невеста, выгладила форму, и, когда принаряженный жених вышел из дома на улицу, неожиданно налетела небольшая тучка и пошёл дождь, все, кто был на улице, скрылись от него в доме. Джек, большая собака Весниных, не успел заскочить в будку и промок до такой степени, что обозначились рёбра. Тучка улетучилась, дождь оставил грязные ручьи, стекающие с косогора. Молодёжь в нетерпении покинула двор и шумно двинулась в сторону клуба, на танцы. Ромка с Лидухой уходили последними, и, когда Ромка обернулся, на него кинулся Джек: он обнял его грязными лапами и принялся облизывать лицо шершавым языком. Бескозырка, еле державшаяся на затылке, отлетела в сторону, фланелька и клёши совершенно потеряли привлекательность. Растерянный Ромка стоял и не знал, как реагировать на неожиданное проявление собачьей любви. Так собака благодарила Ромку за то время, когда он, подобрав умирающего щенка, не только выходил его, но, уже повзрослевшему, построил ему будку. Они были привязаны друг к другу до той поры, пока Ромка не ушёл служить на Тихоокеанский флот. Лидуха расстроилась, а Ромка, переодевшись в гражданское, подхватил её за талию и повёл в клуб. Они вернулись за полночь, фланелька и брюки уже были постираны Ромкиной матерью и сохли на бельевой верёвке. Молодые на цыпочках пробрались в дальнюю комнату и легли спать. Дальше Димка всё видел сам. Мальчик думал о том, что пришло его время, – оставалось сшить клёши. Продолжение следует «Прогресс Приморья», № 43 (649) от 19.11.2021 г. |
Опрос:
В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?
|
Регистрация
|
© 2009-2013 Общественно-политическое издание «Прогресс Приморья» Учредитель — Приморское региональное отделение Союза машиностроителей России. Разработка сайта — ЦРТ |