И теоретик, и практик

Петр Николаевич Нестеров прожил очень короткую жизнь, но успел за это время сделать столько, что целые поколения еще будут восхищаться многообразием его таланта. Это он заложил основы высшего пилотажа и предложил первые эффективные приемы воздушного боя, разработал новый авиационный двигатель и построил необычный аэроплан, совершил первый в мире таран и сделал то, что обессмертило его имя — "мертвую" петлю. Но мало кому известно, что путь в небо прославленного летчика начался во Владивостоке...

Петр Нестеров прожил всего 27 лет. Ровно столько, сколько и его отец Николай Федорович, оставивший молодой вдове и четырем сиротам лишь честное имя да скромную ежегодную пенсию в 600 рублей. Именно нужда заставила мать отдать десятилетнего Петю в кадетский корпус — бесплатно в России могли дать только военное образование. По окончании корпуса в 1904 году Пётр Николаевич Нестеров в числе шести лучших выпускников направлен в Михайловское артиллерийское училище. В 1906, отлично выдержав выпускные экзамены, подпоручик Нестеров попадает в 9-ю Восточно-Сибирскую стрелковую артиллерийскую бригаду, расквартированную во Владивостоке. Здесь то и настигает его любовь...к воздухоплаванию. Однажды его внимание привлек аэростат, находившийся во Владивостокской крепостной воздухоплавательной роте. Познакомившись с офицерами роты, он высказал мысль о применении аэростата в качестве наблюдательного пункта для корректирования артиллерийской стрельбы. Нестеров добился временного прикомандирования к наблюдательной станции воздуховлавательного парка, что позволило ему в качестве артиллериста-наблюдателя неоднократно подниматься на аэростате. Но "летающую" роту расформировали, и Нестеров был отозван в бригаду.

Фигурные полеты

Однако полеты на аэростате не прошли для него бесследно — Нестеров "заболел" небом. В июле 1911 года в Нижнем Новгороде, где Пётр находится в отпуске, он знакомится с учеником профессора Н.Е. Жуковского, тоже Петром — Соколовым. Результатом стала постройка настоящего планера, способного поднять человека в воздух. Для испытаний выбрали поле за кладбищем, а в качестве катапульты — лошадь с телегой. Планеру вместе с Нестеровым удалось подняться в воздух на 3 метра. "Нижегородский листок" от 3 августа 1911 года, "освещавший" это событие, оценил пробу как "весьма удачную".

В 1912 году Нестеров сдает экзамены на звания пилота-авиатора и военного лётчика и в сентябре 1912 г. совершает первый самостоятельный полет. В мае 1913 года он назначен командиром 11-го корпусного отряда 3-й авиационной роты. Летал он необычно, постоянно нарушая все установленные на тот момент нормы пилотирования. Но это не было пустой бравадой или лихачеством. Владея глубокими знаниями в области математики и механики, имея достаточный пилотажный опыт, Нестеров теоретически обосновал возможность выполнения глубоких виражей и сам осуществлял их на практике. Но главную свою "фигуру" он вынашивал очень долго, скрупулезно высчитывая необходимые углы подъема и мощность двигателя. Неизвестно, как долго тянулись бы исследования, если бы... Впрочем, слово самому Петру Николаевичу:

"Я еще не успел вполне закончить теоретической разработки этого вопроса, когда узнал, что "мертвую петлю" готовится совершить и французский авиатор Пегу. Тогда я бросил теоретические расчеты и решил рискнуть. Совершить "мертвую петлю" было для меня вопросом самолюбия". И он сделал это — 27 августа 1913 года на киевском аэродроме в присутствии товарищей-летчиков и представителей печати он описал в воздухе полную "мертвую петлю" огромного диаметра. Тем самым Петр Нестеров на самолёте "Ньюпор-4" с двигателем "Гном" в 70 л. с. положил начало высшему пилотажу.

Кстати сказать, спустя шесть дней эту сложную авиационную фигуру повторил француз Адольф Пегу. Событие получило широкую огласку, и "отцом" "петли" как-то само собой был назначен француз. В мае 1914 года, когда Пегу прибыл в Санкт-Петербург для демонстрации "своей" "мёртвой петли", Нестеров был вынужден разослать в редакции российских газет телеграммы такого содержания: "Императорскому аэроклубу уже давно необходимо подтвердить, что первую "мёртвую петлю" совершил русский лётчик..." По счастью, первенство Нестерова в этом вопросе отстояли.

Подвиг Петра Николаевича всколыхнул весь мир. Многие посылали восторженные телеграммы. Из Нижнего Новгорода начальник кадетского корпуса телеграфировал: "Корпус восторженно приветствует своего славного питомца блестящим успехом на гордость русской авиации". Киевское общество воздухоплавания присудило Нестерову золотую медаль. Позже Киевское городское руководство от лица города вручило отважному пилоту-новатору памятный золотой жетон, с которым Пётр Николаевич никогда не расставался. Но военное начальство было категорически против "мертвой петли". Сам же пилот был уверен, что "фигурные полеты — это школа летчика".
Впрочем, полеты и рекорды не были главной страстью Нестерова. Нестеров, широко образованный и одаренный, в том же 1913 году разработал исследовательскую конструкцию семицилиндрового двигателя мощностью с воздушным охлаждением 120 л. с., попутно занимаясь строительством одноместного скоростного самолёта, закончить который помешала война. Она же помешала ему, русскому патриоту, уйти в отставку, чтобы полностью посвятить себя научно-исследовательской работе.

На таран!

В 1914 году Нестеров был произведён в штабс-капитаны и назначен начальником авиационного отряда. С началом Первой мировой войны он отбыл на Юго-Западный фронт, где его отряд принимал участие в боях за Львов. Нестеров осуществлял воздушную разведку и выполнил одну из первых в России бомбардировок. Операция была проведена лётчиком столь эффективно, что австрийское командование пообещало крупную денежную награду тому, кто собьёт аэроплан Нестерова.

Сегодня это сложно представить, но в первую мировую войну в авиации никто не видел грозный род войск. Ей отводилась скромная роль разведчиков, максимум, корректировщиков огня. Одним из первых, кто сумел разглядеть колоссальный потенциал самолетов, был Петр Нестеров. В те времена, когда аэропланы не снабжались даже пулеметами (бой велся карабинами и револьверами!), он усиленно ищет способы использования самолета как боевого оружия. Он думает о бомбе, подвешенной на длинном тросе и предназначенной для уничтожения дирижаблей противника. Он спускает с хвоста самолета тонкую медную проволоку с грузом, чтобы, перерезав дорогу вражескому самолету, разбить ему винт. Он приспосабливает к хвосту самолета пилообразный нож и думает им вспарывать оболочку дирижаблей и привязанных наблюдательных воздушных шаров. Он пробует бросать вместо бомб артиллерийские снаряды. Наконец, его мысль останавливается на таране как на наиболее надежном оружии в воздушном бою того времени. Из рапорта начальника 11-го корпусного авиационного отряда указывалось: "Штабс-капитан Нестеров уже давно выражал мнение, что является возможным сбить неприятельский воздушный аппарат ударами сверху колёсами собственной машины по поддерживающим поверхностям неприятельского аппарата, причем допускал возможность благополучного исхода для таранящего лётчика". Свою правоту штабс-капитан Нестеров доказывает собственным примером. И, увы, ценой собственной жизни...

Это случилось 8 сентября (26 августа по старому стилю) 1914 года около городка Жолква. Тяжёлый австрийский "Альбатрос" беспрепятственно облетал русские позиции по два-три раза на день. Недосягаемый для ружейного огня, он при малейшей опасности уходил за линию фронта. Упрек в бездеятельности, брошенный начальником штаба летчикам, возмутил Нестерова, давшего "слово чести офицера" отвадить "австрийца". И действительно, в очередной раз легкий и быстроходный "Моран" Нестерова настиг "убегающий" "Альбатрос". Несмотря на все усилия австрийцев, Нестеров догнал их и попытался ударить "Альбатрос" по крылу своим шасси. Однако, не рассчитав скорость, врезался винтом в крыло. Оба самолёта упали на землю, и все лётчики погибли. Приказом главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта 25 января 1915 года Петр Невтеров награждён орденом св. Георгия 4 степени посмертно.

"Возможность благополучного исхода" для летчика после проведения тарана через семь месяцев после гибели Петра Нестерова, в марте 1915 года, доказал поручик А. А. Казаков. После удачной атаки пилот благополучно возвратился на аэродром.
Любопытно, что "таран Нестерова" как наиболее решительная форма воздушного боя и по сию пору остается исключительно русской тактикой. Он был неоднократно повторен советскими летчиками и в боях над рекой Халхин-Гол, и в годы Великой Отечественной войны. Наши летчики научились не только уничтожать противника тараном, но и сохранять при этом свои самолеты.

Петр Николаевич Нестеров был и остается одной из самых ярких фигур в истории отечественной и мировой авиации. Его разработки и по сей день не потеряли своей ценности, а основы пилотирования, заложенные им, творчески и широко разработаны его последователями. Остается лишь сожалеть, что в городе, давшем ему "путевку в небо", так и не удосужились увековечить его имя. А ведь имя Нестерова стало бы не только украшением любой из городских улиц, но и данью, запоздалой благодарностью его потомков.
Стоит заметить, что этот материал появился неспроста — в редакцию "ПП" пришло письмо от группы школьников Владивостока, которые мечтают стать конструкторами авиационной техники. А интерес к конструированию появился после Дня открытых дверей в Инженерной школе ДВФУ, где они впервые посмотрели документальный фильм о лидере российского вертолетостроения — ОАО ААК "Прогресс", входящем в состав Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России.

«Прогресс Приморья», № 9 (171) от 09.03.2012 г.

Вадим Лавров

Добавить комментарий