Матерый человечище…

Продолжение. Начало в номере от 21 ноября

Звенья одной цепи

Ряд публикаций в газете Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России "Прогресс Приморья", посвященных десятилетнему периоду работы Василия Ефимовича Чернышева в крае далеком, но нашенском, вызвал неподдельный интерес ветеранов союзмашевских предприятий. Оказалось, что многие помнят тот бурный период массовой застройки Большого Владивостока, открытия новых микрорайонов, объектов культуры и быта, школ и других учебных заведений.

Полезный опыт организации широкомасштабной созидательной деятельности 60-х годов ушедшего столетия последующими поколениями был забыт и, казалось, навечно канул в Лету. Но прорыв в развитии Приморского края 2000-х годов послужил поводом взглянуть на сделанное тогда по-новому. И оказалось, что прежний исторический опыт развития Владивостока и Приморья — звенья одной цепи, которые символично соединены мостами, ставшими для горожан привычными, как меняющиеся времена года.
И это воссоединение во многом стало возможно благодаря одной неповторимой личности — Василию Ефимовичу Чернышеву.

Звездные часы Василия Ефимовича

Удивительно, но Чернышев, несмотря на нехватку времени, не оставлял без внимания любую инициативу, исходившую как от работников аппарата краевого комитета, так и от комсомольских работников. Впрочем, и сам он вносил разные предложения, некоторые стали традицией. В книге "Жизнь как легенда" Н.Е. Кислова-Матюшенко, комсомольский и партийный работник тех лет, вспоминает: "Расскажу, как родилась во Владивостоке традиция коленопреклонения и торжественной поверки 9 Мая. Было это при Чернышеве.

Вызвал он как-то секретаря крайкома по идеологии Антохина и меня для разговора о том, как идет подготовка к 20-летию Победы в Великой Отечественной войне. Докладываем, что работа идет полным ходом. И вдруг Василий Ефимович, прервав нас, рассказывает, что в Чехословакии в одном небольшом городе в день Победы жители коленопреклоненно на площади чтят память своих героев. Предложил нам ввести этот ритуал во Владивостоке. Мы в один голос стали возражать, что у нас-де не принято, потребуется много времени на подготовку и т.д. "Я разговариваю как будто с глухонемыми. Вы меня или не слышите, или не хотите понять?" — сверкнул своими проницательными глазами Чернышев.

Перечить "первому" не принято, надо приниматься за работу.

Стали готовить новый праздничный ритуал вместе с политуправлением Тихоокеанского флота, проводили ночные репетиции. И вот в День Победы перед памятником Борцам за власть Советов на Дальнем Востоке встали колонны трудящихся, роты моряков и пограничников, сводный отряд ветеранов. Воцаряется минута молчания. Под звуки "Реквиема" первым опускается на колени Герой Советского Союза Василий Ефимович Чернышев.

Новый ритуал понравился всем и прижился на долгие годы. О нем писал Константин Симонов в "Правде".

Некоторым Чернышев мог показаться старомодным, консервативным. Но он был правдивым и объективным, а нужное, полезное всегда поддерживал.

Помню, что руководители краевой комсомольской организации обладали неписаным правом напрямую выходить на первого секретаря крайкома партии. Нередко от него слышали: "Сами решайте, не ждите указаний, не маленькие". Василий Ефимович бывал на пленумах крайкома комсомола, слушал, но не выступал. А вот на краевых конференциях, слетах его речи были всегда доброжелательны, уважительны. Когда отмечали 50-летие Всесоюзной пионерской организации имени В.И. Ленина, Василий Ефимович впервые выступил с воспоминаниями об участии комсомольцев и пионеров в партизанском движении Белоруссии.

При всей своей огромной деятельности по жизнеобеспечению жителей края Чернышев не упускал и другие проблемы. Вот пример — однажды студенческие коллективы и их преподаватели обратились с просьбой к Василию Ефимовичу: нельзя ли Московский художественный академический театр, гастролирующий в Японии, "развернуть" к нам во Владивосток? Просьба была выполнена. Молодежь, жители насладились спектаклями прославленного МХАТа во главе с великой А.К. Тарасовой. Как сейчас помню, ночами занимали очередь, чтобы купить билет.

Мы делились с В.Е. Чернышевым всеми своими планами и идеями. Получали поддержку и в строительстве памятника Виталию Баневурову, и в создании приморского "Артека", пионерской флотилии…"

К сожалению, Василий Ефимович не все задуманное воплотил в жизнь: ему помешало подорванное войной здоровье. Болезни преследовали его по пятам. И товарищи по работе, зная о недугах своего руководителя, пытались оберегать его от лишних поездок по краю, но Чернышев не был бы Чернышевым, если бы отложил или перенес на потом посещение строительного объекта, например, в Арсеньеве, где по-ударному трудились авиастроители завода "Прогресс", который сегодня лидирует среди предприятий ПРО СМР, или в отдаленном Дальнегорске, разрастающемся, как говорится, не по дням, а по часам.

Понимая, что жизнь коротка, Чернышев думал о достойной замене. И забегая вперед, скажем, близкого по духу человека долго искать не пришлось. Им оказался В.П. Ломакин, увы, сегодня покойный, ставший при жизни Героем Социалистического Труда. Он, являясь одним из авторов книги "Жизнь как легенда", охарактеризовал Василия Ефимовича емким словом — "Личность!"

Роль личности в истории Приморского края

"Я узнал Василия Ефимовича немножко раньше, чем приехал во Владивосток. Во время работы в Хабаровске мне не раз приходилось встречаться с ним: края-то соседние. Он в ту пору уже болел. Самолетом летать не мог, ездил поездом. Я встречал его, сопровождал в поездках. Это был очень опытный партийный лидер, и беседы с ним всегда обогащали собеседника.

Потом я работал в ЦК инспектором. 15 марта 1969 года меня пригласили к Брежневу. Он мне говорит: "Чернышев был сегодня утром и попросил отпустить его по состоянию здоровья (Василий Ефимович лежал в это время в больнице). Его просьбу удовлетворили и одновременно решили назначить его первым заместителем комитета партийного контроля к Пельше. Мы обсуждали с Василием Ефимовичем, кто будет первым секретарем в Приморье после него. Он назвал твою фамилию. Тебе надо ехать во Владивосток".

Я ответил: "Леонид Ильич, как же я могу принять такое предложение? Это же Василий Ефимович, Герой Советского Союза, генерал, командир крупнейшего, легендарного партизанского соединения! Об этом много написано книг. В Белоруссии работал, восемь лет в Калининграде, десять в Приморье первым секретарем. А я, зеленый, поеду туда!"

Брежнев ответил: "Надо. Будешь работать нормально — хорошо, не получится — поможем, будешь лениться — накажем". Мы беседовали 45 минут.

Пленум состоялся 18 марта — в день Парижской Коммуны. Я тогда сказал секретарю ЦК И.В. Капитонову: "Парижская Коммуна продержалась чуть более двух месяцев, а сколько я простою?"

Месяц проработал. Поехал в Москву и первым делом пошел к Василию Ефимовичу в больницу. Мы просидели с ним два с половиной часа. Он в то время уже похудел на 20 килограммов. Сидели мы с ним, разговаривали. Зашел маршал Еременко и прервал нашу беседу. Вспоминали военные времена.

Василий Ефимович мне очень помог. Мне после него было легко начинать работать на новом месте. Обычно предшественники очень ревностно относятся к своим преемникам: а как он начнет? Снимать ли кого-то будет или выдвигать? Это всегда болезненно для человека, который работал с людьми. Чернышев высказал мне три просьбы и прибавил: "Может, я сделал что-то не так, но ты уж меня не особенно ругай".

Я ему говорю: "Василий Ефимович, да что вы?!"

"Я, может, не всегда справедливо обещал квартиры, но я должен остаться. Нехорошо. Вот у меня 11 фамилий", — и протянул мне список. Я взял список и обещал выполнить его обязательства.

"Я, конечно, последнее время движение кадров сдерживал. Там остался Балакин — второй секретарь. Надо бы о нем подумать".

Чернышев, надо отдать ему должное, очень внимательно относился к людям. Очень бережно и заботливо. Это все подтвердят. Это был очень чуткий руководитель.

Во время беседы у Генерального Брежнев предлагал мне не делать кадровые перестановки. Он говорил: "Ты попробуй с этими людьми сделать больше, чем твой предшественник. Не старайся менять ничего".

У меня тогда была дилемма: мне советуют в ЦК ничего не менять, а Василий Ефимович просит произвести ряд перестановок, но так, чтобы люди не обиделись и с полной отдачей работали на новом месте. Все внимательно взвесив, я понял, что Чернышев прав.

И первое, что я сделал, когда вернулся во Владивосток, — выполнил просьбы Василия Ефимовича. Встретился с теми, чьи фамилии стояли в переданном мне списке. Приглашенные, особенно женщины, с обидой говорили, что Василий Ефимович обещал и не дал им квартиры. На это я ответил: "Ваши вопросы решим. А на Чернышева перестаньте обижаться. Вы сегодня его вот так начинаете полоскать, завтра меня. Не надо так". И, естественно, после подобных бесед люди с кем-то делятся, и ко мне больше с такими упреками никто не обращался. Я считал своим долгом защитить доброе имя Василия Ефимовича, отсечь эту несправедливость".

Окончание следует

«Прогресс Приморья», № 49 (261) от 12.12.2013 г.

Подготовил Сергей Юдинцев

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив