Остановленные мгновения

Продолжение. Начало в номере от 11 сентября

Воистину эпохальными стали события 1912 года, когда в России широко праздновались мероприятия, посвящённые 100-летию битвы под Бородино. Монаршие особы, военные, чиновники, люди разных сословий прибыли на торжества, посвящённые великой дате. День народного единства в России современной — тоже праздник всенародный, отмечаемый во всех уголках страны. Поэтому, рассказывая на своих страницах о праздновании 4 ноября, газета ПРО СМР "Прогресс Приморья" посчитала целесообразным вспомнить о том, как сплотила народ нависшая над страной французская угроза в 1812 году, когда Наполеон пришёл в сожжённую Москву. И тогда, и спустя столетие, при последнем русском царе Николае II, единение народа было ощутимым. Читая хронику тех лет, это ощущается отчётливо. Так было, так есть, так будет всегда, невзирая ни на что.

Единение

После полудня на горизонте показалась огромная процессия с чудотворной Смоленской иконой Божией матери Одигитрии — той самой, которой перед сражением благословляли русскую армию. Массивный образ несли полсотни крепких мужиков, всю дорогу сменявших друг друга. Помимо этого из Вильны была доставлена походная церковь Александра I. К крестному ходу присоединился Николай II в сопровождении великих князей. Икону пронесли перед фронтом войск, после чего император, осмотрев памятники на батарее Раевского, отбыл в Ставку — деревянный борец, сооруженный в селе Бородино еще при Николаи I и окруженный парком в английском стиле. Для оставшейся публики была устроена иллюминация: присланные из Москвы электрики украсили Бородинский памятник разноцветными лампочками, сделав его похожим на новогоднюю елку. 26 августа для праздничного парада в Бородино прибыло 16 000 солдат из 48 воинских частей — они разбили палатки на берегах Москвы-реки. Рано утром пять пушечных выстрелов известили о начале официальных торжеств. За литургией в Спасо-Бородинском соборе последовал новый, на сей раз более скромный крестный ход к могилам павших воинов. После этого царь сначала верхом, а потом на автомобиле объехал памятные места поля. Затем Николай отправился в Ставку завтракать. Завершив трапезу, он вместе с министрами и генералами осмотрел памятники, возведенные на Бородинском поле.

Экскурсоводом выступал московский губернатор, генерал Владимир Джунковский, тот самый, без которого торжества могли не состояться. Когда в 1908 году член Военно-исторического общества полковник Никольский предложил к юбилею восстановить на памятном поле старые артиллерийские укрепления — Багратионовы флеши, Шевардинский редут, Масловские флеши, его инициативу поддержал как раз Джунковский, объявивший сбор средств для создания музея на Бородинском поле. За два года было собрано 200 000 рублей, но этого явно не хватало для масштабных работ. Помог Джунковскому великий князь Николай Михайлович — историк, специалист по 1812 году. Он убедил императора Николая II, своего племянника, что широкое празднование юбилея Отечественной войны напомнит о былом единении царя и народа ради спасения Отечества и уменьшит разрыв между властью и обществом. На празднества была выделена сумма в 500 000 рублей. 27 августа торжества переместились в Москву. Вдоль всей Тверской улицы выстроились войска и толпы горожан, ожидая монарха, прибывающего на Александровский (ныне Белорусский) вокзал. В 12 часов царь в авто проследовал в Кремль, где после обеда состоялся торжественный молебен в Успенском соборе. Перед алтарем были помещены знамена русских полков, сражавшихся при Бородине, и Николай вместе со своей свитой преклонил пред ними колени. Вечером он посетил торжественный прием в Дворянском собрании (ныне Дом союзов), где произнес краткую речь.

В дневнике отозвался об этом самокритично: "Устал, потому говорил плохо". Утомленный император отправился почитать, не увидев фейерверка, устроенного в честь юбилея. Джунковский вспоминал: "Наиболее людные улицы были буквально залиты многоцветными огнями. Масса домов сияла электрическими лампочками, расположенными по архитектурным линиям фасадов. Толпы народа двигались по улицам, пока не пошел дождь". На следующее утро на Ходынском поле прошел парад с участием 40 000 солдат. Трибуны ломились от зрителей, но, к счастью, трагедии вроде той, что случилась здесь же в день коронации Николая, удалось избежать. Может быть, потому, что в этот раз москвичам не раздавали подарки — им достались только открытки с изображением русских солдат, бесплатно отпечатанные в типографии Сытина. Днем царь посетил городскую думу, а на следующее утро отправился на торжественное богослужение в храм Христа Спасителя — опять-таки с крестным ходом. После обеда он вместе с семьей осмотрел выставку в Историческом музее, посвященную 1812 году, а потом прибыл на Чистопрудный бульвар, где в павильоне была выставлена панорама "Бородинская битва". Николай II выказал свой восторг автору, Францу Рубо. Ради создания панорамы художник продал свою коллекцию картин и даже планировал заложить дом. Вскоре выдающемуся баталисту пришлось уехать на лечение в Германию, где он и умер. Его панорама чудом пережила революцию, в 1918 году павильон разобрали на дрова, а громадное полотно длинной 115 метров в свернутом виде оказалось под стеной Нескучного сада. Только в 1962 году после реставрации оно обрело свое место в новом здании на Кутузовском проспекте. 30 августа 1912 года царская семья присутствовала на "всенародном молебне" на Красной площади, который митрополит Московский и Коломенский Владимир отслужил в память избавления от "нашествия галлов и с ними двунадесяти языков".

Вечером император покинул Москву, на чем торжества и завершились. Их предвестником стала премьера в кинотеатрах "Модерн" и "Художественный" исторической драмы в четырех частях "1812 год", снятой совместными усилиями русских и французов — студиями Ханжонкова и Братьев Пате. Для своего времени "фильма" была грандиозной: для ее съемок по распоряжению военного министра Сухомлинова выделили 1000 солдат и даже сожгли старые казармы, что должно было изображать пожар Москвы. Размах праздника, казалось, должен был означать продолжение героизации победы столетней давности, появление фильмов, книг, музеев и монументов. Все участники юбилейных торжеств, включая самого императора Николая II, считали, что их родина сильна как никогда. Газеты писали о чудесах техники, победе над неизлечимыми болезнями и освоении самых отдаленных уголков планеты. Мечта Льва Толстого, что скоро оружие можно будет увидеть только в музеях, как будто обещала сбыться. Но в реальности все европейские державы готовились к войне, а научные открытия применялись прежде всего для совершенствования вооружения.

Россия не была исключением: для перевооружения армии правительство получило кредиты у Англии, Франции и других стран, а сумма ее внешнего долга выросла до 4,2 миллиарда рублей. Радикально настроенные "патриоты", несмотря на недавнее поражение империи в Русско-японской войне, мечтали о захвате черноморских проливов и создании всеславянского союза под скипетром Романовых. В то же время у просвещенной части общества накапливалось все больше разочарования в режиме. В подобных условиях правительству остро требовалось сплотить общество под знаменем религиозно-монархических идей, и юбилей Бородинского сражения стал для того желанным поводом. Однако скоро могилы героев были заброшены, их имена надолго исчезли из учебников, а памятники разрушены.

«Прогресс Приморья», № 44 (307) от 06.11.2014 г.

Подготовил Марк Сергунин

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив