Адмирал флота российского

Окончание. Начало в №25

Оборона Севастополя

Недавно российские военные моряки и работники судостроительных предприятий, в том числе и входящих в состав СоюзМаш России, отмели большой праздник — День ВМФ. Если на Дальнем Востоке вспомнили бессмертные подвиги матросов и офицеров Русско-японской, Великой Отечественной войн, то, например, в Севастополе говорили о двух великих русских адмиралах — Фёдоре Ушакове и Павле Нахимове. О последнем наш рассказ.

23 декабря англо-французский флот общей силой в 89 боевых кораблей, в их числе 54 парохода, вошел в Чёрное море, обратил Варну в свою морскую базу и стал снаряжать там огромный десант с явной угрозой Крыму. Союзники выслали в открытое море сильные отряды, которые не замедлили прекратить движение торговых судов вдоль русских берегов. Русский парусный черноморский флот, значительно уступавший вражескому и по численности, и, в особенности, по качеству, был обречен на пассивную деятельность.

9 февраля 1854 года вышел манифест о разрыве отношений с Англией и Францией, 9 апреля союзники бомбардировали Одессу, а 2 сентября в Евпатории высадилась союзная армия: 28000 французов, 27000 англичан и 7000 турок с соответственным количеством полевой артиллерии и с 114 осадными орудиями. Тотчас по высадке англичане и французы двинулись к Севастополю.

Севастополь к началу Восточной войны был укреплен довольно сильно с морской стороны. Вход на рейд обстреливался восьмью батареями. По флоту, подходящему к Севастополю, могли действовать только крайние батареи — Константиновская и № 10, им могла помочь в этом деле только часть орудий прочих батарей.

Весной 1854 года были построены еще три внутренние батареи — Двенадцать Апостолов, Парижская и Святославская–и две внешние, на морском побережье к северу от Константиновской. Все эти батареи были вооружены 610 орудиями. Кроме того, для обороны Севастополя на воде на рейде в полной готовности к выходу в море стояла эскадра Нахимова из 8 кораблей и 6 фрегатов; далее, при входе в южную бухту, эскадра Корнилова из 4 кораблей, 1 фрегата и 4 пароходов, наконец, в глубине рейда –флотилия мелких судов.

С сухопутной стороны Севастополь был почти не обороненным. На северной стороне находилось большое, но старое укрепление, возведенное еще в 1818 году, а на южной только предполагалось построить ряд бастионов и соединительных между ними оборонительных линий. Укрепления сухопутной обороны начинались у Килен-бухты бастионом № 1, им, а затем бастионом № 2, Малаховым курганом (Корниловский бастион) и бастионом № 3 защищалась Корабельная сторона Севастополя, далее бастионами №№ 4-7 оберегалась Городская сторона.

После неудачного для нас сражения 8 сентября на реке Альме, где союзная 62-тысячная армия была встречена 34 тысячами наших войск, князь Александр Сергеевич Меншиков отступил к Бахчисараю, поручив временное заведование обороной южной стороны Севастополя Нахимову, а северной — Корнилову. Союзники, подступавшие к Севастополю с севера и осведомившиеся у татар о полной необороненности южной стороны, переменили первоначальный план, обосновались в Камышевой и Балаклавской бухтах и намеревались штурмовать город с юга. Но к этому времени на южной стороне деятельными усилиями Нахимова, Корнилова и Тотлебенауже была возведена линия укреплений. Неприятель не отважился на атаку открытой силой и приступил к правильной осаде крепости.

Гарнизон южной стороны состоял из 6 резервных батальонов и флотских команд, всего до 5000 человек. Считая невозможным с такими силами отстоять Севастополь, Нахимов после решения Меншикова отвергнуть корниловский план вступления с неприятелем в морской бой принял меры к затоплению судов своей эскадры, дабы не отдать их врагу и пресечь доступ вражескому флоту на рейд, а 14 сентября отдал следующий приказ:

"Неприятель подступает к городу, в котором весьма мало гарнизона. Я по необходимости нахожусь вынужденным затопить суда вверенной мне эскадры, а оставшиеся на них команды с абордажным оружием присоединить к гарнизону. Я уверен в командирах, офицерах и командах, что каждый из них будет драться, как герой. Нас соберется до трех тысяч. Сборный пункт на Театральной площади. О чем по эскадре объявляю.Нахимов П.С."

Работы на южной стороне закипели. Нахимов вместе с Корниловым неусыпно заботились о доставлении всех средств флота, порта и других частей морского ведомства Тотлебену, который энергично приступил к усилению оборонительной линии. Привлеченные к работам матросы, одушевленные личным примером своего достойного начальника, отличались, по свидетельству Тотлебена, особой неутомимостью, ловкостью и расторопностью. Для обеспечения сообщения Корабельной стороны с Городской Нахимов устроил по своей личной инициативе мост через южную бухту, воспользовавшись для этого бригадами, шхунами и плотами.

Наступил памятный день 5 октября — день первого бомбардирования Севастополя. Тучи ядер и бомб посыпались на бастионы, которые, спешно насыпанные, плохо сопротивлялись неприятельским снарядам. Самый сильный бой разыгрался на Малаховом кургане и на 5 бастионе. На первый направился Корнилов, на второй Нахимов. Переходя от орудия к орудию, Нахимов сам наводил пушки, давал советы, следил за полетом снарядов, ободрял сердца защитников крепости. Презирая всякую опасность, он чуть было не погиб в самом начале боя: раненный в голову, раненный, на счастье, легко, Hахимов старался скрыть это, не желая волновать обожавших его матросов. "Неправда-с!" –резко и с неудовольствием ответил он одному из офицеров, громко воскликнувшему: "Вы ранены, Павел Степанович!" Не так снисходительна была судьба к Корнилову, погибшему в тот день на Малаховом кургане.

Бой 5 октября, веденный союзниками одновременно и с суши, и с моря, закончился весьма незначительными повреждениями береговых батарей, но печальными результатами на стороне сухопутной. Оборонительная линия пострадала в такой мере, что почти не представляла препятствий для штурма. К счастью, неприятель не воспользовался этим, на штурм не отважился. К Севастополю стали подходить подкрепления, и оборона получила возможность сделаться длительной и упорной.

Для характеристики личности Павла Степановича как защитника Севастополя достаточно привести следующие строки его боевого товарища Эдуарда Ивановича Тотлебена, признаваемые автором лишь "слабым очерком того, что был Нахимов для Севастополя":

"Нахимов ежедневно обходил оборонительную линию, презирая все опасности. Своим присутствием и примером он возвышал дух не только в моряках, благоговевших перед ним, но и в сухопутных войсках, также скоро понявших, что такое Нахимов. Всегда заботливый к сохранению жизни людей, адмирал не щадил только себя. Так, например, во время всей осады он один только всегда носил эполеты, делая это для того, чтобы передать презрение к опасности всем своим подчиненным. Никто лучше его не знал духа русского простолюдина-матроса и солдата, не любящих громких слов; потому он никогда не прибегал к красноречию, но действовал на войска примером и строгим требованием от них исполнения служебных обязанностей. Он всегда первым являлся на самые опасные места, где наиболее нужны были присутствие и распорядительность начальника. Боясь опоздать, он даже ложился спать ночью, не раздеваясь, чтобы не терять ни одной минуты на одевание. Что касается административной деятельности адмирала во время обороны, то не было ни одной части, о которой не заботился бы он более всех. Он сам всегда приходил к другим начальникам, хотя бы и к младшим в чине, для того чтобы узнать, нет ли каких-либо затруднений, и предложить им свое содействие. В случае несогласия между ними он всегда являлся примирителем, стараясь направить всех и каждого единственно на служение общему делу. Раненые офицеры и нижние чины не только находили в нем опору и покровительство, но всегда могли рассчитывать на помощь из его собственного небогатого кармана".

Душа обороны

По словам современников, Нахимов был "душой обороны" Севастополя. Но помимо нравственного воздействия на гарнизон Павел Степанович сыграл известную роль также и в организации обороны. В декабре 1854 года по его настоянию были построены три батареи для обстреливания Артиллерийской бухты, в которую могли прорваться неприятельские суда вследствие повреждения бурями заграждения рейда. В середине февраля следующего года он устроил вторую линию заграждения у входа в Севастополь. В конце июня, допуская по тогдашним обстоятельствам возможность прорыва на рейд неприятельского флота, он усилил оборону входа еще тремя батареями, из коих одна, двухъярусная на 30 орудий, помещенная на мысе между Константиновской и Михайловской батареями и действовавшая как по рейду, так и по французским осадным работам у Херсонеса, была впоследствии названа Нахимовской.

Его февральский приказ, устанавливавший общий порядок службы и деятельности на бастионах, относится к разряду тех исторических документов, которые стоит прочесть полностью:

"Усилия, употребленные неприятелем против Севастополя 5 октября и в последующие затем дни, дают основательный повод думать, что, решившись продолжать осаду, враги наши рассчитывают на средства еще более громадные; но теперь шестимесячные труды по укреплению Севастополя приходят к концу, средства обороны нашей почти утроились, и потому — кто из нас, верующих в правосудие Божие, усомнится в торжестве над дерзкими замыслами неприятеля?

Но разрушить их при большой потере с нашей стороны не есть еще полное торжество, а потому-то я считаю долгом напомнить всем начальникам священную обязанность, на них лежащую, именно: предварительно озаботиться, чтобы при открытии огня с неприятельских батарей не было ни одного лишнего человека не только в открытых местах и без дела, но даже прислуга у орудий и число людей для неразлучных с боем работ было ограничено крайней необходимостью. Заботливый офицер, пользуясь обстоятельствами, всегда отыщет средства сделать экономию в людях и тем уменьшить число подвергающихся опасности. Любопытство, свойственное отваге, одушевляющей доблестный гарнизон Севастополя, в особенности не должно быть допускаемо частными начальниками. Пусть каждый будет уверен в результате боя и спокойно останется на указанном ему месте; это в особенности относится к гг. офицерам.

Я надеюсь, что гг. дистанционные и отдельные начальники войск обратят полное внимание на этот предмет и разделят своих офицеров на очереди, приказав свободным находиться под блиндажами и в закрытых местах. При этом прошу внушить им, что жизнь каждого из них принадлежит Отечеству и что не удальство, а только истинная храбрость приносит пользу ему и честь умеющему отличить ее в своих поступках от первого.

Пользуюсь этим случаем, чтобы еще раз повторить запрещение частой стрельбы. Кроме неверности выстрелов, естественного следствия торопливости, трата пороха и снарядов составляет такой важный предмет, что никакая храбрость, никакая заслуга не должны оправдать офицера, допустившего ее. Заботливость об охранении города, вверенного Государем нашей чести, пусть будет ручательством за меткость и хладнокровие наших молодцов-артиллеристов.Нахимов П.С."

Как известно, в начале обороны Севастополя Павел Степанович занимал скромную должность начальника морских команд на южной стороне. В этой должности 11 января 1855 года он был награжден орденом Белого Орла. 1 февраля Нахимов был назначен помощником начальника Севастопольского гарнизона. Назначение это не открыло, однако, новой деятельности адмиралу, который с самого начала осады постоянно принимал самое близкое участие во всем, что касалось обороны.

С 18 февраля Нахимов временно исполнял должность начальника гарнизона за отъездом князя Меншикова и назначением Дмитрия Ерофеевича Остен-Сакена командующим полевой армией. 27 марта он был произведен в адмиралы. В ночь на 27 мая во время штурмов французов на редуты за Килен-балкой и на Камчатский люнет Павел Степанович подвергся большой опасности: прибывший с вечера на "Камчатку" и лично руководивший отражением штурма адмирал, выделявшийся своими эполетами и мощной фигурой, чуть было не попал в плен. Матросы буквально вырвали его из рук неприятеля.

Смертельное ранение

28 июня Нахимов, объезжая оборонительную линию, направился на 3-й бастион, а оттуда на Малахов курган. Поднявшись на банкет батареи впереди башни, он начал рассматривать в подзорную трубу неприятельские работы. Стоя совершенно открыто и резко выделяясь от свиты черным цветом своего сюртука и золотыми эполетами, Павел Степанович не замедлил обратиться в цель для французских штуцерников. Напрасно сопровождавшие адмирала офицеры умоляли его сойти с банкета. "Не всякая пуля в лоб-с!" –отвечал он. Вот пуля ударила в земляной мешок, лежавший перед Павлом Степановичем. Он остался на месте, спокойно сказав: "Они целят довольно хорошо!" Почти одновременно с этим вторая пуля ударила Павла Степановича именно в лоб, над левым глазом, и наискось пробила череп. Адмирал упал без чувств на руки сопровождавших его и тотчас же был отнесен на перевязочный пункт Малахова кургана.

Когда ему спрыснули лоб и грудь водой, он очнулся, что-то проговорил, но что именно, разобрать было трудно. После перевязки его понесли на простых солдатских носилках в Аполлонову балку, а оттуда на шлюпке доставили на Северную сторону. Всю дорогу Нахимов был в сознании и что-то шептал, но в госпитальном бараке вновь лишился чувств. У постели тяжелораненого собрались все врачи гарнизона, и на следующий день адмиралу стало как будто лучше. Павел Степанович шевелился, рукой дотрагивался до повязки на голове, а на попытки ему в этом помешать возражал: "Эх, Боже мой, что за вздор!" Это были единственные слова, разобранные окружающими. 30 июня в 11:07 адмирала Нахимова не стало.

Еще при начале обороны Севастополя Нахимов и Корнилов изъявили желание быть погребенными в склепе, где покоился прах М.П. Лазарева, то есть на Городской стороне близ библиотеки. Места тогда оставалось в склепе на две могилы. Одну занял Корнилов, другую Нахимов уступил для погребения праха Истомина. Однако друзья-сослуживцы нашли возможность исполнить волю покойного.

Начальник Севастопольского гарнизона почтил память Павла Степановича следующей речью:

"Провидению угодно было испытать нас новой тяжкой потерей: адмирал Нахимов, пораженный неприятельской пулей на Корниловском бастионе, сего числа скончался. Не мы одни будем оплакивать потерю доблестного сослуживца, витязя без страха и упрека; вся Россия вместе с нами прольет слезы искреннего сожаления о кончине героя Синопского.

Моряки черноморского флота! Он был свидетелем всех ваших доблестей, он умел ценить ваше несравненное самоотвержение, он разделял с вами все опасности, руководил вами на пути славы и победы. Преждевременная смерть доблестного адмирала возлагает на нас обязанность дорогой ценой воздать неприятелю за понесенную нами потерю. Каждый воин, стоящий на оборонительной линии Севастополя, жаждет — я несомненно уверен — исполнить этот священный долг, каждый матрос удесятерит усилие для славы русского оружия!"

Семья Нахимова

Из братьев Павла Степановича Нахимова Платон Степанович (1790-1850) оставил морскую службу в чине капитана 2-го ранга, был инспектором студентов Московского университета, а затем главным смотрителем Странноприимного дома графа Шереметева в Москве; Сергей Степанович (1802-1875) служил также во флоте до 1855 года, когда в чине контр-адмирала был назначен помощником директора Морского корпуса, а затем — директором; в последней должности он находился в течение четырех лет, 1 января 1864 года С.С. Нахимов был произведен в вице-адмиралы.

Награды Павла Степановича Нахимова

1825 г. — орден Святого Владимира 4-й степени за плавание на фрегате "Крейсер"; 1827 г. — орден Святого Георгия 4-й степени за отличие, проявленное в Наваринском бою; 1830 г. — орден Святой Анны 2-й степени;

1837 г. — орден Святой Анны 2-й степени с императорской короной "за отлично усердную и ревностную службу"; 1842 г. — орден Святого Владимира 3-й степени "за отлично усердную и ревностную службу"; 1846 г. — знак отличия беспорочной службы за 25 лет; 1847 г.– орден Святого Станислава 1-й степени; 1849 г. — орден Святой Анны 1-й степени; 1851 г. — орден Святой Анны 1-й степени с императорской короной; 1853 г. –орден Святого Владимира 2-й степени за успешную переброску 13-й дивизии; 1853 г. — орден Святого Георгия 2-й степени за победу при Синопе;

1855 г. — орден Белого Орла за отличие при обороне Севастополя. К слову, за Наваринское сражение Нахимов был удостоен сразу трех орденов: русского – Св. Георгия, английского — Бани и греческого — Спасителя.

Деревянный флот стал историей

Что интересно, победа русской эскадры в Синопском морском сражении над турецким флотом Осман-паши стала последней для деревянного флота. И эту победу одержал Павел Нахимов. Другой интересный факт касается сдачи в плен Осман-паши. Ему было тогда 33 года. Находясь на горящем флагмане, он приказал матросам продолжать бой, но его команды не действовали. Тогда после взрыва он, чтобы не искушать судьбу, прыгнул в воду и поплыл навстречу русским кораблям. Подробности эпизода стали известны позже, после того как он был освобождён из севастопольского плена. Оказывается, Осман-паша был ранен. Его подчинённые, видя это, принялись срывать с него украшения и сломали ему палец, стягивая перстень. Мародёры ограбили каюту своего командира и позволили уплыть к русским.

Заметим, что в тех морских боях применялись так называемые "бомбические орудия". В ХIХ веке главную роль в победоносных боях играла артиллерия. Совершенстовались корабли, укреплялись борта, порой ядра не причиняли ни малейшего вреда судну. Линкоры имели настолько прочные борта, что ядра могли пробить их с очень близкого расстояния. Основным калибром, например, французского флота были 30-фунтовые ядра, после изобретения бомб — 80-фунтовые. Раньше огонь корабельной артиллерии был эффективен на расстоянии 100-150 метров, после появления пушек с укороченным стволом ущерб кораблю можно было причинить с 1000 метров. Более того, теперь артиллеристы имели возможность стрелять прямой наводкой. К 1840 году все ведущие флоты мира были оснащены такими пушками, русский флот не стал исключением. Ярким примером превосходства бомб над ядрами стала Прусско-датская война. "Прусаки", имея незначительное количество береговых бомбических орудий, потопили 84-пушечный датский линкор. Однако прогресс шагал дальше, и, когда появились бронированные суда, всё вернулось на круги своя, то есть бомбы оказались неэффективны, а массивные ядра, наоборот, легко пробивали броню.

«Прогресс Приморья», № 27 (391) от 04.08.2016 г.

Подготовил Михаил Твёрдый

Регистрация

Ваш ник:
Ваш e-mail:	не проверяется, используется только для восстановления пароля
Ваш пароль:
Повторите пароль:	все поля обязательны для заполнения
	Отмена

Вход для пользователей

Ваш ник или e-mail:
Ваш пароль:
	Напомнить пароль

Ваше имя: *

Ваш e-mail: *

Комментарий: *

→ Регистрация → Вход

Регистрация избавит Вас от необходимости вводить каждый раз имя, адрес и число на картинке, а также не позволит другим людям использовать Ваш ник. Регистрация происходит моментально и не требует даже перезагрузки страницы.

Вы вошли как . Выход

Введите код на картинке:

осталось:

Не нужно удивляться, если ваше сообщение на форуме не появляется - здесь работает фильтр цензуры, не пропускающий сообщения, содержащие элементы инвективной лексики, а также слова, встречающиеся в несанкционированных рекламных объявлениях.