Воинская слава России

В 1790 году русская эскадра под командованием Ф.Ф. Ушакова одержала победу над турецкой эскадрой у мыса Тендра. Это произошло 11 сентября. Подвиги славного адмирала в России чтут и помнят, в наградной системе нашей страны по сей день существует орден Ушакова.

Последнее вручение ордена Ушакова состоялось в 1968 году, когда его I степенью была награждена Военно-морская академия (ныне имени Адмирала Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецова). Всего орден Ушакова I степени был вручён 47 раз, включая награждения соединений и частей, в том числе 11 раз — вторично. О жизни и деятельности победителя редакция газеты Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России рассказывала не раз. Заметим, прославленных адмиралов в истории российского государства было немало, но жили в прошлые века и другие герои, как принято говорить, из простых семей, которые своим мужеством и личной храбростью вписали свои имена в скрижали истории. Один из них — доблестный защитника Севастополя, русский матрос Пётр Кошка.

Защитник Севастополя

Петр Кошка — самый смелый матрос Крымской войны, реальный герой ярче всех вместе взятых литературных конкурентов — того же Василия Теркина или бравого солдата Швейка. Судьба выбрала именно его из тысяч таких же матросов, воевавших в Крыму. Петр Кошка был простым крепостным из-под Винницы, отданным помещицей Докедухиной в рекруты на 25 лет. Он сумел многократно отличиться при обороне Севастополя, поражая и друзей, и врагов своей беспримерной храбростью и ловкостью.

Слава Петра Марковича Кошки началась с газетной передовицы: "Матрос Кошка — лицо необыкновенное не по одной только львиной храбрости, но и, главное, по всегдашней остроумной находчивости во всем и ничем не возмутимому хладнокровию. С ружьем в руках он идет на неприятеля, будто к своему земляку; но между тем у него в ту же минуту готова увертка от неприятельского удара и свой удар, смелый и верный. Кошка участвовал почти во всех известных вылазках, и всегда впереди, всегда в более опасном месте".

Честь превыше всего

Петр Кошка был находкой для журналистов: речь красочная, за каждым рассказом — реальный подвиг и десятки тому свидетелей. Штабс-капитан Петр Алабин, военкор "Русского инвалида", создал матросу не только всенародную славу, но и сделал из него кумира петербургских барышень. Успех был потрясающий.

Петру Марковичу посыпались признания в любви и денежные переводы от дам. Матрос Кошка и рад был ответить — женский пол он уважал, да безграмотность не позволяла. Зато на дамские деньги дети разрушенного Севастополя наслаждались пряниками и монпансье, а весь Петров бастион — "чем покрепше". Но жизнь знаменитого матроса состояла отнюдь не из одних веселых рассказов. Этой самой жизнью он рисковал практически постоянно. И делал это не колеблясь.

Крымская война складывалась для России неудачно. В сентябре 1854 года началась высадка англо-франко-турецких войск в Евпатории. Русская армия потерпела поражение в первом же сражении — на реке Альме. После этого адмирал Владимир Корнилов, в тот момент фактически командовавший Черноморским флотом, получил приказ главнокомандующего в Крыму князя Александра Меншикова затопить суда на севастопольском рейде — чтобы бухту "запереть", а моряков и орудия кораблей использовать для обороны Севастополя на суше.

Адмирал исполнить приказ поначалу отказался, и князь велел отправить его в Николаев, а командование передать другому флотоводцу. Ответ Корнилова вошел в историю: "Остановитесь! Это — самоубийство… то, к чему вы меня принуждаете… но чтобы я оставил Севастополь, окруженный неприятелем, — невозможно! Я готов повиноваться Вам".

Затопленные корабли "заперли" подходы к Севастополю с моря. Тогда-то матрос Кошка с судна "Ягудиил" и попал на бастион Бомборской высоты. Осажденный Севастополь держался лишь на героизме бойцов. Силы противника превосходили силы защитников города более чем втрое. Из-за нехватки снарядов на каждые 10 выстрелов врага они отвечали лишь одним. Император Николай I велел считать месяц в Севастополе за год службы.

Участник той войны, 26-летний подпоручик Лев Толстой писал: "Во время Древней Греции не было столько геройства… Корнилов, объезжая войска, вместо "Здорово, ребята!" говорил: "Нужно умирать, ребята, умрете?", и войска кричали: "Умрем, ваше превосходство. Ура!"

Адмирал рисковал жизнью на равных со своими бойцами и едва не погиб при бомбежке. Существует легенда, что матрос Кошка схватил бомбу, которая упала под ноги Корнилову, и бросил ее в котел с кашей. Фитиль погас, взрыва не последовало. Корнилов поблагодарил матроса, а тот ответил ему фразой, ставшей поговоркой: "Доброе слово и Кошке приятно".

Каждую ночь бойцы совершали вылазки в стан врага: приводили языков, приносили оружие. Пленники ценились французские (русские офицеры могли свободно с ними общаться); оружие — английское (штуцеры стреляли дальше и точнее наших ружей).

Петр Кошка по ночным вылазкам и трофеям побил все рекорды. Языков он доставил как-то за одну ходку сразу троих. Добытых им штуцеров вообще никто не считал. Однажды, раздумывая, чем бы поживиться, Кошка пошел на аппетитный запах. У костра суетились французы, а в котле у них что-то булькало. Гаркнув что было сил: "Ура! В атаку!", смельчак вынырнул из тьмы. Враги — врассыпную, а матрос, схватив добычу, рванул к своим. В котле оказались вареная говяжья нога.

Широко известен факт, что Петр Маркович спас от поругания тело русского сапера Степана Трофимова. Враги выставили труп на бруствер, подперев, чтобы тот держался стоя (по другой версии — вкопали по пояс в землю), и прикрывали стрельбой, никого не подпуская. "Дозвольте сходить его выручить?" — обратился Кошка к своему командиру. Тот не сразу понял, о чем идет речь: "С ума сошел, что ли?"

Зато контр-адмирал Панфилов доводы, что, мол, "глум производят", услышал. Предложение удальца надеть на шинель мешок, чтобы быть незаметным на земле, а также не попортить казенную амуницию, оценил с юмором. "Хочешь быть Кошкой в мешке, — сказал Панфилов, — тогда валяй, ползи!"

Оружие матроса не взял, решив, что обе руки должны быть свободны, чтобы тащить тело назад. Когда он не вернулся под утро, его сочли погибшим, решив, что столь опасная затея предсказуемо не удалась. Но лишь стемнело, послышалась беспорядочная пальба и на батарее появился Кошка с телом сапера на спине. Оказалось, что ему сутки пришлось ждать в засаде, пока у англичан в траншеях не начали менять караулы. Тогда Кошка подполз к трупу, взвалил его на спину и побежал к своей батарее на глазах у ошеломленного такой наглостью неприятеля. По нему палили изо всех имевшихся у часовых штуцеров: в мертвое тело попало 5 пуль, но матросу они вреда не причинили. В ту же ночь священник отпел сапера и его похоронили под ружейный салют. А Петру Кошке дали Георгиевский крест и повысили в чине.

Ещё один подвиг матроса

Пули и осколки снарядов Кошку не брали. Но однажды он получил удар штыком в живот. Рана была поверхностной, так что матрос боя не покинул, и в результате оказался на грани жизни и смерти от потери крови. Спас его великий хирург Николай Пирогов. Стоило Петру Кошке выйти из госпиталя, как он задумал и осуществил очередную рискованную авантюру.

Белый английский скакун из кавалерии противника оказался на нейтральной полосе. Ни наши, ни англичане приблизиться к лошади не решались — пространство хорошо простреливалось. Но Кошку риск лишь подстегнул. Под треск холостых патронов своих товарищей матрос изобразил перебежчика. И англичане на этот трюк купились! Они даже прикрывали потенциального языка огнем. Когда же матрос, вскочив на коня, развернул его в сторону своего бастиона, враг ошибку свою понял. Но удалец уже был вне досягаемости даже для дальнобойных штуцеров.

Красавца-скакуна Кошка продал за 50 рублей, а деньги пожертвовал на строительство памятника Игнатию Шевченко. Этот боец геройски погиб, заслонив командира от смертельной пули. Сыновья царствующего императора Николая I Александр (будущий император Александр II) и Николай, присланные отцом в Севастополь "для поднятия воинского духа", вдвоем дали на памятник 25 рублей.

27 августа (по старому стилю) 1855 года 60-тысячное войско врага пошло на штурм. У защитников кончился боезапас, и солдаты, на помощь которым пришли местные жители, включая женщин и детей, дрались, пуская в ход камни. Когда враг захватил Малахов курган, князь Горчаков решил оставить Севастополь. Город был подожжен, пороховые погреба взорваны.

Подпоручик артиллерии Лев Толстой, повстречавший раненного в руку Кошку на переправе, писал, что, уходя из города, Петр Маркович плакал и повторял: "Як же так?" Павел же Степанович (Нахимов. — Примеч. авт.) приказал всем стоять до самой смерти… Как же он про нас подумает там, на небе? Що ж про нас люди на земле скажут?" Лев Толстой писал о героях, подобных легендарному матросу: "Я благодарю Бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время". А вот что в это же время писали английские газеты: "Мы пришли сюда за легкой победой, а встретили сопротивление, примеров которому нет в истории".

После окончания службы Петр Маркович отбыл в родную деревню, там женился, работал лесничим, растил сына. Несколько раз возвращался в армию, служил на Балтийском флоте, принимал участие в парадах Георгиевских кавалеров. Умер 13 февраля 1882 года от горячки после спасения тонущих детей из-подо льда деревенского пруда.

«Прогресс Приморья», № 35 (447) от 14.09.2017 г.

Подготовил Степан Марков

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив