Энергетика молодых

Совсем недавно завершился XIX Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Президент России Владимир Путин выступил на закрытии форума. О его выступлении на открытии в Сочи редакция газеты Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России рассказывала в прошлом номере. В последний день фестиваля, выступая перед юношами и девушками, российский президент говорил о взаимопонимании молодёжи разных стран. Он отметил, что этот фестиваль запомнится его участникам и что он был наполнен энергетикой молодых людей планеты.

Заметим, что такие фестивали по очереди проводятся в разных странах Всемирной федерацией демократической молодёжи, Международным союзом молодёжи и Международным союзом студентов с 1947 года. Движению 70 лет, а 60 лет назад, в 1957 году, Москва принимала VI фестиваль — гостей из 131 страны.

Это было удивительное для того времени событие. Всё дело в том, что при Сталине СССР был более чем закрытой страной, с приходом же к власти Хрущёва началось некоторое "потепление". Москвичи впервые увидели иностранцев в таком невероятном количестве. Гостями фестиваля стали 34000 человек из 131 страны мира.

VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов открылся 28 июля 1957 года в Москве. Лозунг фестиваля — "За мир и дружбу".

История

Фестиваль готовился в течение двух лет. Это была запланированная властями акция по "освобождению" народа от сталинской идеологии. Заграница пребывала в шоке: приоткрывается "железный занавес"! Идею московского фестиваля поддержали многие государственные деятели Запада: королева Бельгии Елизавета, политики Греции, Италии, Финляндии, Франции, не говоря уже о президентах Египта, Индонезии, Сирии, руководителях Афганистана, Бирмы, Непала и Цейлона.

В здании на Зубовской площади, № 3, строение 1 с 1955 по 1957 гг. размещался подготовительный комитет VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве и, соответственно, штаб фестиваля в дни его проведения.

Символом молодёжного форума, на который прибыли делегаты молодёжных организаций мира, стал Голубь мира, придуманный Пабло Пикассо. Следуя традиции предшествующих фестивалей молодёжи, намечающей посадку деревьев в парках тех городов, где они проходили, к фестивалю в Москве был заложен парк "Дружба". В парке была установлена приуроченная к данному событию скульптура "Фестивальный цветок" (иногда её называют "Дружба"). Также были построены гостиничный комплекс "Турист" и гостиница "Украина". Проспект Мира назван так в 1957 году в честь международного движения за мир и в связи с проходившим в Москве фестивалем — мемориальный знак висит на стене дома номер 2. В столице впервые появились венгерские автобусы "Икарус", также к событию были выпущены первые автомобили ГАЗ-21 "Волга" и первый "рафик" — микроавтобус РАФ-10 "Фестиваль".

Фестиваль проходил две недели и стал во всех смыслах значимым и взрывным событием для советских юношей и девушек — и самым массовым за свою историю. Он пришёлся на середину хрущёвской "оттепели" и запомнился атмосферой свободы и открытости. Приехавшие иностранцы свободно общались с москвичами, и это не преследовалось. Для свободного посещения были открыты Московский Кремль и парк Горького. За две фестивальные недели было проведено свыше восьмисот мероприятий.

На телевидении возникла редакция "Фестивальная", запустившая первую советскую викторину "Вечер веселых вопросов", идею которой потом заимствовал КВН.

Ансамбль "Дружба" и Эдита Пьеха с программой "Песни народов мира" завоевали золотую медаль и звание лауреатов фестиваля.

Марис Лиепа участвовал в конкурсе классического и характерного танца и получил золотую медаль.

Открытие

Утром 28 июля 1957 года из окрестностей ВСХВ (Всесоюзная сельскохозяйственная выставка, позднее — ВДНХ. — Примеч. ред.), где жили большинство делегатов, колонна отправилась в путь.

Впереди ехали мотоциклисты с флагами, за ними — "живые композиции" на мотоциклах и бортовых грузовиках, затем, в алфавитном порядке своих стран, — делегаты фестиваля.

Маршрут колонны пролегал по проспекту Мира, Садовому кольцу и Фрунзенской набережной.

Посмотреть на процессию собралась вся Москва. Люди не только стояли на тротуарах и проезжей части, но и залезали на крыши машин и домов. Последнее привело к трагедии: крыша Щербаковского универмага банально не выдержала массы скопившихся на ней людей и обрушилась.

Предполагалось, что процесс движения колонны займёт минут сорок, может быть час, после чего на стадионе "Лужники" пройдёт торжественная церемония с выпуском в небо огромного количества голубей. Проезду же делегатов отводилась отнюдь не главная роль.

Но всё получилось иначе. Первое время люди стояли и смотрели на происходящее, как и положено, сквозь милицейское оцепление.

Если бы делегаты ехали в закрытых автобусах, наверное, всё бы произошло спокойно. Но делегаты, стоящие в открытых грузовиках, улыбающиеся, приветливо машущие толпе, вызвали у людей эмоциональный порыв, который не смогла сдержать никакая милиция. Сначала некоторые стали выбегать и дарить цветы делегатам, жать им руки, потом сдвинулась вся толпа, подойдя вплотную к машинам. Водители, двигаясь по узкому живому коридору, были вынуждены сбавить скорость до минимума. Люди не могли сдержать эмоций, машины остановились.

То, что произошло потом, разошлось по всему миру в восторженных сообщениях корреспондентов всех СМИ. Это было искреннее неформальное общение людей, никогда ранее не знавших и не видевших друг друга, не знающих языка друг друга, но испытывавших друг к другу самые искренние чувства. Это событие задало вектор всему дальнейшему ходу фестиваля. Но даже если бы это было единственным моментом фестиваля, он бы стоил того, чтобы его провести.

Делегаты, конечно, доехали до "Лужников", но церемония открытия задержалась на несколько часов.

На церемонии открытия в Лужниках танцевально-спортивный номер исполняли 3200 физкультурников, а с восточной трибуны выпустили 25 тысяч голубей. (В Москве голубятников-любителей специально освобождали от работы. К фестивалю вырастили сто тысяч птиц и отобрали самых здоровых и подвижных.)

В главном мероприятии — митинге "За мир и дружбу!" — на Манежной площади и прилегающих улицах участвовало полмиллиона человек.

Свобода слова

Фестиваль состоял из огромного числа запланированных мероприятий и простого неорганизованного и неподконтрольного общения людей. В особом фаворе была черная Африка. К чернокожим посланцам Ганы, Эфиопии, Либерии (тогда эти страны только что освободились от колониальной зависимости) устремлялись журналисты, к ним "в интернациональном порыве" спешили московские юноши и девушки. Выделяли и арабов, поскольку Египет только что обрел национальную свободу после войны. Днем и вечером делегаты были заняты на встречах и выступлениях. Но поздним вечером и ночью начиналось свободное общение. Естественно, власти пытались установить контроль над контактами, но у них не хватало рук, так как следящие оказались каплей в море. Погода стояла отличная, и толпы народа буквально заполонили главные магистрали. Ночами собирались в центре Москвы, на проезжей части улицы Горького, у Моссовета, на Пушкинской площади, на проспекте Маркса.

Споры возникали на каждом шагу и по любому поводу, кроме, пожалуй, политики. Во-первых — боялись, а главное — ею в чистом виде не особо интересовались. Однако на самом деле политический характер был у любых споров, будь то литература, живопись, мода, не говоря уже о музыке, особенно о джазе. Дискутировали о еще недавно запрещавшихся в СССР импрессионистах, Чюрлёнисе, Хемингуэе и Ремарке, Есенине и Зощенко, о входившем в моду Илье Глазунове с его иллюстрациями к произведениям Достоевского. Вообще это были не столько споры, сколько первые попытки свободно высказывать свое мнение другим и отстаивать его. Знавшие языки радовались возможности блеснуть эрудицией и свободно поговорить. Гости были потрясены знаниями собеседников, выросших за "железным занавесом", а молодые советские интеллектуалы — тем, что иностранцы не ценят счастья свободно читать любых авторов и ничего о них не знают.

Известный джазмен Алексей Козлов позже напишет о тех днях: "Ни туристы, ни бизнесмены в страну ещё не приезжали, дипломаты и редкие журналисты просто так на улицах не появлялись. Поэтому, когда мы вдруг увидели на улицах Москвы тысячи иностранцев, с которыми можно было общаться, нас охватило что-то вроде эйфории…

Я помню, как светлыми ночами на мостовой улицы Горького стояли кучки людей, в центре каждой из них несколько человек что-то горячо обсуждали. Остальные, окружив их плотным кольцом, вслушивались, набираясь ума-разума, привыкая к самому этому процессу — свободному обмену мнениями".

Окончание следует

«Прогресс Приморья», № 41 (453) от 26.10.2017 г.

Подготовила Наталья Петренко

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив