Как-то не по-джентльменски, господа…

В последнее время интернет-страницы и бумажные СМИ полны версий и гипотез по случаю применения газа якобы российскими спецслужбами в Англии. По тревоге подняты страны Евросоюза: мол, надо срочно осудить Россию, отозвать всех дипломатов. И бешеная спешка объяснима, ведь, не предоставив ни одного факта случившегося, Тереза Мэй и Борис Джонсон пытаются не замечать очевидного: Россия давно уничтожила своё химическое оружие.

Важно учитывать то, что если проследить исторический путь Великобритании, то можно без труда понять, что эта страна к отравляющим веществам всегда имела и имеет сегодня прямое отношение. Вспомним, как в Китай тоннами ввозили опиум и другие одурманивающие средства, открывали там опиомокурильни, где местные жители утопали в якобы радужном дыму бесконечного счастья: покурил – и забылся, снова покурил – и умер. Это был коварный план истребления китайского населения без какого-либо напряжения и применения военной силы. Более того, этими веществами торговали, выдавая их за медикаментозные средства.

И это не единственный неблаговидный поступок англичан. Редакция газеты Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России не однажды рассказывала о том, какими средствами англичане расширяли свои колониальные притязания. Приводим другие примеры варварской политики страны туманного Альбиона.

Готовили газовую атаку

Первое применение химического оружия связывают со второй битвой под Ипром (22 апреля 1915 года). Но, по уточнённым данным, ядовитые газы немцы применили 31 января того же 1915 года в Болимовском сражении против русской армии. Тогда британцы громко на весь мир возмущались коварством врага, а потому больше запомнились. Интересен факт того, что, выступая поборниками соблюдения правил "цивилизованных боевых действий", британцы без зазрения совести нарушали их постоянно, не опасаясь последствий или каких-либо санкций. Яркий пример – Крымская война 1853–1856 годов.

Союзники британцев и французов травили дымом прятавшихся в пещерах алжирских повстанцев. И, хотя такое "выкуривание" нельзя считать химической войной в чистом виде, тревожил другой факт: британцы пытались добавить к таким методам новейшие достижения техники. В ходе предпринятой союзниками 22 апреля 1854 года бомбардировки Одессы защитники города обратили внимание, что противник использует какие-то необычные бомбы. К счастью, два снаряда не разорвались и были доставлены в Севастополь. Вот что вспоминал вице-адмирал Михаил Рейнеке: "Одну из них стали вскрывать во дворе у Меншикова в присутствии Корнилова, и после совершённого вскрытия втулки нестерпимая вонь так сильно обдала всех, что Корнилову сделалось дурно; поэтому перестали отвинчивать втулку и отдали обе бомбы в аптеки для разложения их состава. Такая же бомба была вскрыта в Одессе, и канонир, открывавший её, лишился чувств, получив сильную рвоту; два дня он был болен, и не знаю – выздоровел ли".

Как выяснилось, создателем бомб был фабрикант-химик Макинтош, получивший патент на своё изобретение. Он предлагал оснастить такими боеприпасами и соответствующими орудиями специальные суда, которым предстояло обстреливать укрепления Севастополя. В результате должен был образоваться "густой чёрный удушливый дым или чад, которые обнимают форт или батарею, проникая в амбразуры и казематы, прогоняя артиллеристов и всех находящихся внутри". Однако первая же бомбардировка Севастополя (17 октября 1854 года) продемонстрировала несостоятельность обстрела флотской артиллерией береговых укреплений. Лорд Лион Плейфер, возглавлявший парламентский комитет и отвечавший за снабжение армии, предложил использовать против Севастополя снаряды, наполненные синильной кислотой. Но технологий для налаживания такого производства в короткое время и в промышленных масштабах ещё не было, и тогда на сцену выступил адмирал лорд Дэндональд.

Для удушения защитников Севастополя и взятия укреплений он планировал использовать газы, полученные от сжигания 2 000 тонн угля и 500 тонн серы. Он назвал конкретные объекты: "Предполагая, что Малахов курган и Редан являются целью атаки, необходимо окурить Редан дымом угля и смолы, зажжённых в каменоломне, чтобы он не мог более обстреливать Мамелон, откуда следует открыть атаку сернистым газом, чтобы удалить гарнизон Малахова кургана. Все пушки Мамелона должны быть направлены против незащищённых позиций Малахова кургана. Сомнений не было в том, что дым окутает все укрепления от Малахова кургана до Бараков и дальше до линии военного корабля "12 апостолов", стоящего на якоре в гавани.

Две внешние русские батареи, расположенные по обе стороны порта, должны быть окурены сернистым газом при помощи брандеров, и их разрушение будет закончено военными судами, которые приблизятся и станут на якорь под прикрытием дымовой завесы".

Вопрос обсуждался долго, и благовоспитанные члены комитета в итоге возразили и вынесли вердикт, что "ни один честный враг не должен воспользоваться таким способом". Возразил и глава правительства лорд Палместрон, но не по поводу применения химических веществ, а по поводу собственного авторитета: он засомневался в том, что газ будет применён удачно, в случае провала – полная потеря авторитета англичан в глазах союзников из Франции.

Генеральная репетиция английских ВВС

Вспомним 1944 год, когда в ходе наступательной операции немецких войск в Арденнах в окружении оказалась крупная группировка войск союзников Красной Армии. Находясь в безвыходном положении, премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль обратился к Сталину с просьбой форсировать начало наступления советских войск на Восточном фронте. Взамен премьер пообещал оказать поддержку с воздуха на Западном фронте.

Чтобы было понятно, какую военную помощь собирались оказать англичане, стоит вспомнить цитату из директивы, которая была зачитана вечером 13 февраля 1945 года членам экипажей бомбардировщиков "Ланкастер" и "Москито", которым предстояло выполнить особо важное задание. "Дрезден, седьмой по размеру город Германии… на настоящий момент крупнейший район противника, всё ещё не подвергавшийся бомбёжкам. В середине зимы, в связи с увеличением потока беженцев, направляющихся на запад, и перемещающимися войсками, которые должны быть где-то расквартированы, жилые помещения в дефиците, поскольку требуется разместить не только рабочих, беженцев и войска, но и правительственные учреждения, эвакуированные из других районов. В своё время широко известный своим производством фарфора, Дрезден развился в крупный промышленный центр… Целью атаки является нанести удар противнику там, где он почувствует его сильнее всего, позади частично рухнувшего фронта… И заодно показать русским, когда они придут в город, на что способны королевские ВВС".

После такого пространного заявления оставалось лишь выполнить приказ.

Первыми около 22:00 над мирным Дрезденом, в окнах которого зажигались вечерние огни жителей, появились самолёты наведения, сбросившие на стадион, в соответствии с планом налёта, фосфорные бомбы. Через 15 минут появилась первая волна британских самолётов, которые, достигнув "маяка" и разойдясь веером по заранее согласованным траекториям, начали ковровое бомбометание. Осуществлялось оно по принятым тогда правилам: вначале сбрасываются фугасные бомбы, чтобы разрушить крыши и обнажить деревянные конструкции зданий, затем зажечь их и снова сбрасывать фугасы, с целью помешать работе спасательных и пожарных служб.

Окончание следует.

«Прогресс Приморья», № 12 (474) от 30.03.2018 г.

Клим Углов

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив