Находят люди друг друга…

Окончание. Начало в № 9

И все давали кровь, независимо от пола, возраста, занимаемого положения. А первой шла Любовь Григорьевна Богомолова.

Еще одна героиня Ленинграда – Лидия Филипповна Савченко, бывшая фронтовая медсестра, награжденная медалью Международного Красного Креста имени Флоренс Найтингейл, – принесла фотографии для институтского музея. Она вынесла с поля боя много раненых. Была на фронте хирургической сестрой. Приходилось помогать нескольким хирургам сразу.

– Подавала инструменты на пять операционных столов, – вспоминала она. – Однажды четверо суток стояла у столов, ноги примерзли к сапогам. Мне кричат: "Давай!" Хорошо, полили мне чай в сапог, отошло. А если во время операции не хватало крови: "Лидуся, кровь надо!"

Никого из родных у Лидии Филипповны не осталось. Отец и мать умерли от голода – об этом написала сестра Вера. А потом умерла и Вера. Сюда, в институт, Лидия Филипповна приходила пешком с фронта за кровью. Заодно давала и свою.

– Без очереди, – добавляла шутливо Л. Ф. Савченко. – Народ сознательный, видят, что с фронта, пропускают…

А потом возвращалась пешком на передовую и несла ящики с кровью. Если начинался обстрел, пряталась в подворотне, ложилась на ящики, чтобы прикрыть их собой.

Заготовленную в институте кровь отправляли в госпитали Ленинградского, а затем Волховского фронтов. Даже в самые трудные для осажденного города дни не было недостатка крови для переливания раненым и больным.

Подобных примеров было немало. У трехлетней Лены была дистрофия в тяжелейшей форме. По распоряжению Богомоловой девочке 17 раз давали драгоценную донорскую кровь. Впоследствии Елена Евгеньевна Успенская – актриса Ленинградской филармонии; только после войны узнала она, кто помог спасти ей жизнь.

Удивительно, но доноры не получали дополнительную еду. Лидия Филипповна рассказывала:

– Главный хирург фронта Куприянов однажды повел меня в штаб фронта – может, чем-нибудь помогут? Штаб тогда находился в подвале Казанского собора. Дали что могли. Конечно, крохи. А я еще разделила… Чтобы каждому хоть что-то досталось.

Реликвий в этом небольшом музее института немало. Но, пожалуй, самые дорогие – это письма:

"…Хочу быть донором, моя кровь признана хорошей. Я была в институте, но вы отказались брать мою кровь, потому что я болела в 1925 году туберкулезом и это может быть вредно для меня. Я о своем здоровье не беспокоюсь. Во-первых, я вполне здорова, во‑вторых, теперь не такие времена, когда думают только о себе. Я очень прошу, разрешите мне дать свою кровь и принести хоть малую пользу. Р. Каила".

"Я невоеннообязанный по зрению. Но я могу отдать свою кровь раненым товарищам, нуждающимся в ней, для быстрейшего выздоровления. Прошу при первой необходимости вызвать меня, и я отдам, сколько бы ни потребовалось. Вызывать прошу ежедневно с 7 ч. 30 м. утра до 5-6 ч. дня – из дома по телефону Г24031. С. А. Левин".

"Разрешите мне, пожалуйста, в день 7 ноября 1942 г. дать дополнительно кровь. Это мой подарок фронту. Исполните мою просьбу. Донор А. Е. Шамова".

"Прошу вашего разрешения на дачу крови ранее установленного срока, пусть это будет моей скромной лептой бойцам Ленинградского фронта. И. А. Иванова".

Стоит сказать, что в семье замечательных врачей родился сын, который тоже стал доктором, но не медицинских наук – горняком. Зато внучка пошла по стопам бабушки и дедушки – стала врачом. И у нее, как отмечали пациенты, было самое главное, что необходимо врачу, – доброта.

«Прогресс Приморья», № 10 (616) от 19.03.2021 г.

Влас Сергеев

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив