Если хочешь быть здоров – прививайся

Окончание. Начало в № 27

Николай I просто физически не смог посетить все города, объятые эпидемией, тем более что была реальная опасность заразиться. Тем временем в Тамбове пятитысячная толпа разнесла городскую больницу, а губернатора Ивана Миронова захватила в плен, освободить его удалось лишь отряду конных жандармов. Миронов приказал батальону губернаторской стражи открыть огонь, однако пожилые солдаты его приказ не выполнили. Порядок в городе восстановили регулярные части. Двоих зачинщиков бунта отправили на каторгу, восьмерых подвергли испытанию шпицрутенами.

Ни те ни другие меры не принесли положительного результата. Весной 1831 года эпидемия холеры вспыхнула в пригороде Петербурга. Генерал-губернатор Пётр Эссен распорядился учредить карантин на дальних подходах к столице – в Новой Ладоге, Гдове и Нарве. 14 июня 1831 года врач Дмитрий Бланк выявил первых заболевших. Через неделю число заразившихся превысило три тысячи, из которых позже большинство скончалось. В толпе простолюдинов холера чувствовала себя как рыба в воде. Царь и двор разъехались по загородным резиденциям. Гвардейские части отправились в летние лагеря, в распоряжении Эссена остались лишь конные жандармы, лейб-гвардейцы Сапёрного батальона и батальон измайловцев. Кто-то распустил по городу слух, что врачи-немцы специально травят людей, симпатизируя полякам, которые в тот период восстали. 22 июня собравшиеся на Сенатской площади устремились к главной холерной больнице. Погромщики принялись избивать врачей, среди которых был и доктор Бланк (его брат Александр чудом спасся; он, кстати, был дедом В. И. Ленина). Больным холерой объяснили, что их пришли спасать от смерти, выталкивали на улицу, а тех, кто был прикован к постели, вместе с кроватями несли в Спасскую церковь. Эссен приказал войскам выдвигаться к месту событий, а сам выехал на открытой коляске. На Садовой его остановили – решили расправиться и с ним. Выручили измайловцы, отбив Эссена у толпы. К вечеру гвардия всё же порядок установила. Утром следующего дня на Сенатскую площадь отправился сам Николай I. Там уже собиралась толпа для возобновления погромов, но появление государя стало для людей полной неожиданностью. По официальным данным, Николай I велел всем снять головные уборы и прочитал нотацию: "Вчера были учинены здесь злодейства, общий порядок был нарушен. Стыдно русскому народу, забыв веру отцов своих, подражать буйству французов и поляков". Народ повалился на колени и каялся. Только тогда государь пообещал всем прощение. И сдержал слово: по делу о холерном бунте в столице никого к суду не привлекли.

Однако этим эпидемия не закончилась. Состав жителей военных поселений Старой Руссы (Новгородская губерния) был смешанным. Тут служили солдаты и проживали крестьяне. Всё началось со слухов среди простолюдинов, которые называли виновными в эпидемии не только врачей, но и офицеров, который якобы сговорились и морили больных в карантинах. Масла в огонь подливали высланные из Петербурга рабочие, рассказывающие о том, как они "кольями выгоняли холеру". Паника тут же охватила губернию.

22 июля командир военно-рабочего батальона майор Розенмейер дал приказ подчинённым окуривать казармы. При этом они должны были переночевать на улице. Утром выяснилось, что некоторые солдаты заболели. Первым поднял бунт выслужившийся из рядовых поручик Соколов – он использовал факт болезни для "разогрева" подчинённых. К бунтовщикам присоединились местные жители, которые избивали офицеров, генерал Мевес, пытавшийся словесно урезонить толпу, был брошен на мостовую и до полусмерти избит. То же самое бунтовщики сделали с полицмейстером Манжосом.

Следующая неделя принесла новые неутешительные сведения, волнения перекинулись на окрестные поселения. Генерал Леонтьев, главный военный начальник уезда, подтянул к Старой Руссе войска, но 2 августа 1831 года был подвернут бешеной атаке мятежников и уничтожен вместе со своим штабом. Более 100 врачей и офицеров погибло. И снова вопрос разрешился по прибытии государя на место бунта. 6 августа в Новгород прибыл Николай I для награждения учителей и кантонистов Военно-учительского института, которые не выдали бунтовщикам своих начальников. 7 августа переброшенные из Новгорода и Гатчины вооружённые батальоны открыли огонь по бесчинствующей толпе в Старой Руссе. Мятежи, учинённые военными, были подавлены, бунтовщики, которых насчитывалось более трёх тысяч, подверглись различным наказаниям – от разжалования и сибирской ссылки до кнута и каторги. Так Николай I положил конец холерным бунтам 1830-1831 годов. Впрочем, поэт Александр Пушкин, написавший о "русском бунте, бессмысленном и беспощадном", убедил в том, что Николай I был просвещённым самодержцем. Недаром он написал стихотворение "Герой", в котором, не называя государя по имени, отмечал, что настоящий герой поступает именно так, как это сделал Николай: утихомиривает страсти, ходит между больничными кроватями "и в погибающем уме рожает бодрость".

Если внимательно рассмотреть памятник Николаю I в Петербурге, то невооружённым глазом можно заметить, что он состоит из четырёх барельефов, запечатлевших самые знаковые события его царствования. Одно из них – холерный бунт, произошедший 190 лет назад.

Заметим, опыт прошлого был изучен следующими поколениями врачей, и уже в ХХ столетии подобные истории в России не возникали. Поколение людей, живших в Стране Советов, помнит, что многие болезни, например, такие как свинка, корь, скарлатина и другие, протекали в разной форме и преимущественно в детском возрасте. И прививки пусть и не являлись панацеей, но то, что они сдерживали рост заболеваемости и исключали летальный исход, подтверждено временем и воспоминаниями живших тогда людей.

«Прогресс Приморья», № 28 (634) от 30.07.2021 г.

Иван Таранов

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив