Заветная мечта

Миша страсть как любил хоккей. Он, правда, никогда его не видел по телевизору, но радио-то он слушал всегда, выкручивая рычажок динамика до упора. Он "болел", переживал всем своим детским существом, радуясь, когда наши забивали гол канадцам, и сильно огорчался, когда канадцы забрасывали шайбу в ворота лучшего игрока мира Владислава Третьяка.

Все было у Миши: и страстное желание, и рвение, и горячая любовь к хоккею, но не было одного — настоящей клюшки.

Нет, клюшек хватало, но что это были за клюшки: неровно струганные из березы или сколоченные из мелких досок так и сяк. Бывало, придет на каток Миша, прикрутит к валенкам "снегурки", покатается-покатается, а потом в команду попросится к шумливым мальчишкам. Заволнуется вначале, а потом войдет в раж и не замечает того, как ломается самодельная клюшка. От березовой клюшки руки быстро устают — тяжелая. И кончается хоккей для Миши — не игра, а мучение. Вот бы ему настоящую клюшку, магазинную! Да где там, мама и слушать об этом не желает, мол, баловство, да и только. А без клюшки мальчонке никак нельзя, не может он без нее своей жизни представить, вот и не спится ему по ночам. Все клюшка перед глазами стоит, какую он видел в хозтоварах: легонькую, с загнутым крюком, с сыромятными ремнями на крюке, с обжигающим ноздри приятным, чуть дурманящим запахом кожи! Нравится Мише именно такая клюшка — для хоккея с мячом, хотя есть в хозмаге и для шайбы. Сколько дней уже крутится у прилавка Миша, с завистью наблюдая, как счастливые пацаны деловито получают из рук продавщицы клюшки, купленные родителями, а потом на катке до сумерек не стихают их голоса.

И пришло к мальчишке решение. Внезапно. В один из зимних дней на уроке чистописания. Так он задумался, ушел в себя, что вместо нужного слова "клюква" написал на целой странице — "клюшка". Учительница строго взглянула на Мишу и поставила "неуд" за классную работу. Мама дома побранилась и сообщила, что ни о какой клюшке теперь и речи быть не может, а на каток путь Мише отрезан надолго. Так он перестал ходить на озеро, но копил тайком деньги, бросая копейки в бутылку, которую прятал под крыльцо. Он ежедневно в буфете на большой перемене съедал не два пирожка, как наказывала мама, а всего лишь один. Сдачу же опускал в бутылку. И когда она сильно потяжелела, Миша разбил ее молотком и посчитал свои сбережения. На клюшку хватало. Наступил торжественный день, когда он, со знанием дела, из целой кучи клюшек выбрал одну — единственную, на его взгляд прочную и легкую. Она отливала лаком, отчего сердце мальчика заходилось от счастья. Не помнит даже, как добежал до озера, несмотря на запрет мамы. Хоккей шел вовсю: звенели коньки, кричали юные рыцари хоккея, устраивались потасовки у ворот. Было жарко. Миша готовился в любую минуту вступить в игру, но его пока не замечали. Он тщательно разминался, раскатывался у снежного бортика, поднимал вверх клюшку, некоторое мгновение держал ее в воздухе, демонстративно любуясь покупкой, замирая от счастья, не замечая щиплющего за щеки и нос мороза. Его треух сполз на самые глаза, мешая любоваться клюшкой. Пальтишко, нелепо сидевшее на нем, делало неловкими движения. До всего этого Мише не было дела. Главное то, что сбылась его мечта! У него есть настоящая клюшечка, которой он, если захочет, может швырнуть конский замерзший помет или постучать по льду, как это делают настоящие хоккеисты, проверяя клюшку на прочность, прося пас. И Мишу заметили. Мальчишки остановились. Все повернулись к нему. Первым подъехал на "дутышах" всем известный переросток Пашка. Он, запыхавшийся, красный от мороза, выхватил у Миши клюшку и, крикнув: "Я счас!", понесся к толпе пацанов. Сунул же в руки растерявшегося мальца обломок своей клюшки. Мишутка готов был драться, но стерпел. Хоккей научил его быть мужественным. С тяжелым сердцем наблюдал мальчик, как Пашка, промазав по воротам, трахнул, досадуя, клюшкой по льду, будто она перед ним в чем-то провинилась. Эти удары, будто удары молотобойца, отдавались в самом сердце Миши. И вот случилось непредвиденное. Пашка выкатился один на один с вратарем, замахнувшись, потерял равновесие и... шлепнулся на лед. Сверху на него посыпались мальчишки. Из кучи малы вылетел крюк от клюшки и замер у ног Миши. Мгновенно навернулись слезы, пелена застлала глаза. Расплылось озеро, ребята, Пашка и обломок заветной клюшки, которая стала просто ненужной палкой, каких в округе валяется пруд пруди. Мишутка прямо на коньках бежал по уезженной зимней дороге, и ему казалось, что все прохожие смеются над его горем. Дома он скинул валенки прямо в сенцах, хлопнул дверью, проскочил через кухню в спальню и, бросившись на диван, уткнулся лицом в подушку. Притих. Из кухни мама позвала ужинать. Миша, опустив глаза, сел за стол. Мама, увидев расстроенного сына, забеспокоилась. И Миша всё ей рассказал, ожидая бури. Мама весело рассмеялась, поцеловала сына в темечко и сказала: "Глупенький, стоит из-за чего расстраиваться. Радоваться нужно! Ведь ты сегодня у меня именинник!" Потом мама попросила Мишу выйти в другую комнату. Когда она окликнула сына, он увидел, что в руках самой лучшей на всем белом свете мамы тускло поблескивала точь-в-точь такая же лакированная клюшка из хозмага. Все было ладно подогнано и на своих местах: загнутый крюк, кожаный переплет, черная липучая изолента...

Мишутка укладывался спать. Он повернулся на бок и, засыпая, твердо решил: "Ни за что больше у меня Пашка клюшечку не получит. А если начнет отнимать — буду драться".

«Прогресс Приморья», № 2 (316) от 22.01.2015 г.

Сергей Юдинцев

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив