Награду защитника Родины – в семью

Все фото (8)

Окончание. Начало в № 48

В офицерской среде действовали не только нормативно-уставные, но и так называемые неписаные правила. Почитались они с не меньшим рвением. Считалось необходимым, чтобы прибывший в часть новый офицер, помимо представления командиру части, обязательно в парадной форме, представлялся также всем старшим по чину, со всеми равными по чину знакомился. Все младшие офицеры в свою очередь представлялись вновь прибывшему.

Входившие в комнату, где уже находились офицеры, делали поклон и по возможности здоровались за руку. Младший офицер никогда первым не протягивал руку старшему: тот сам считал своим долгом сделать это. Если в комнате, где находилась группа офицеров, появлялся старший, это мог быть командир полка или генерал, то первый заметивший его обращался к другим со словами: "Господа офицеры!". Все вставали и поворачивались лицом к вошедшему. Ни один офицер не садился до разрешения старшего. Последний здоровался со всеми за руку, при этом не он обходил всех присутствующих, а офицеры, соблюдая старшинство, сами шли к командиру полка или генералу. Считалось также обязательным уступить старшему лучшее место, даже подать ему стул, но сделать всё так, чтобы это не выглядело подобострастно. В офицерской среде величайшее презрение вызывали угодничество и доносительство. Уличённый в этом становился отвергнутым и мог рассчитывать лишь на презрительное к себе отношение…

До петровских реформ в русской армии признаком чести воина считалось его одеяние. В России существовали неукоснительные правила ношения форменной одежды. Впрочем, впервые погоны в качестве знаков различия были приняты в русской армии в 1763 году и носились первоначально на левом плече кафтана как знак, позволяющий определить принадлежность к тому или иному полку, и как один из предметов снаряжения, удерживающий на плече ремень патронной сумки. Для парадной формы одежды служили эполеты. С 1807 года были введены погоны и эполеты определённого цвета на оба плеча. Форма служила особым знаковым признаком сословной принадлежности. Закреплённая законами иерархии сословий сложность, а порой и невозможность перехода из одного сословия в другое придавали этому признаку особую устойчивость.

Культ чести мундира был священен для офицеров, всегда выделявшихся в обществе безупречным, щеголеватым видом. Постоянная забота о чести мундира, показывавшего принадлежность к тому или иному роду войск, была неотделима от обязанностей свято блюсти его славные традиции, хранить честь знамени своего полка, его боевую репутацию. Мундир нужно было носить так, чтобы ничто не бросало тень на родной полк. Надевший мундир офицера переставал располагать собою по собственному усмотрению и подчинял свою жизнь точно регламентированному порядку. Генерал М. Драгомиров, например, писал: "Военный мундир налагал на носящего его обязанность быть во всяком случае вежливее и выдержаннее тех, кто военного мундира не имеет".

Каждый полк имел свои отличительные особенности и традиции, и многие предметы обмундирования были связаны с его военной историей. На погоны наносился номер полка. К военнослужащим предъявлялось требование строго соблюдать форму одежды, с достоинством и честью вести себя в общественных местах. Ношение гражданского платья категорически запрещалось. Наиболее постыдным и тяжёлым наказанием с точки зрения нравственности являлось позорное лишение воинской чести. Оно назначалось по суду за неблаговидные поступки, несовместимые со званием военнослужащего, и выражалось в особом ритуале снимания знаков отличия, эполет или погон, а также мундира воинской чести. Недаром старинное воинское изречение гласит: "Эполеты офицера сверкают всего ярче в блеске его обаяния". Обаяние лучших представителей русского офицерского корпуса складывалось прежде всего из справедливости, готовности отвечать за всё и самодисциплины, умения командовать с достоинством и без чванства, сердечности без фамильярности, отсутствия мелочности и заносчивости, жизнерадостности и некоторой лихости, идеальной честности, истинно товарищеского духа и привязанности к чести, спокойной отваги, находчивости и храбрости. Увы, не все офицеры русской армии соответствовали этим требованиям, но речь идёт именно о тех, о ком писал литературный классик М. Салтыков-Щедрин: "Когда я прохожу мимо берлинского офицера, меня всегда берёт оторопь… Не потому жутко, чтоб я боялся, что офицер кликнет городового, а потому, что он всем своим складом, посадкой, устоем, выпяченной грудью, выбритым подбородком так и тычет в меня: я герой! Мне кажется, что если б, вместо этого, он сказал: я разбойник и сейчас начну тебя свежевать, – мне было бы легче. А то "герой" – шутка сказать!.. Наш русский офицер никогда не производил на меня такого удручающего впечатления. Прежде всего, он в объёме тоньше, и грудей у него таких нет; во‑вторых, он положительно никому не тычет в глаза: я герой! Русский человек способен быть действительно героем, но это не выпячивает ему груди и не заставляет таращить глаза. Он смотрит на геройство без панибратства и очевидно понимает, что это совсем не такая заурядная вещь, которую можно всегда носить с собою, в числе прочей амуниции".

Уже в кадетском корпусе офицеров готовили к тому, что поведение их должно быть благоразумным и осторожным при строгой дисциплине и уважении к людям. Офицера подводили к мысли о том, что жизнь его в обществе бросает блеск или тень не только на него, но и на честь его полка. Существовал свод – порой неписаных – правил поведения офицера на службе, в офицерском собрании, в быту, с товарищами, в кругу семьи и так далее. Он не имел права принимать участия в уличной ссоре, появляться на людях в нетрезвом виде. Благоразумней было уклониться от скандала в публичном месте. Однако когда дело касалось нападения или публичного оскорбления, тогда вступал в силу кодекс чести, и офицер обязан был защитить себя и честь своего мундира.

В семейном кругу офицеры руководствовались взаимными отношениями родственной дружбы и уважения. В обращении с матерью и сёстрами нужно было сохранять ту же заботливость в одежде и разговоре, которую они проявляли в присутствии посторонних дам. Почтительное отношение к женщине в офицерской среде воспринималось как одна из высших добродетелей. Любой намёк на невежливое отношение к женщине всегда влёк за собой самое резкое осуждение.

В культуру поведения офицеров непременно входила пунктуальность. "Нужно в мирное время приучить никуда не торопиться и никуда не опаздывать; в военное время поздно усваивать эту привычку", – писал М. Драгомиров.

Нравственный облик русского офицера второй половины ХIХ века характеризовался высоким пониманием воинского долга, мужеством и героизмом в бою; честолюбием, любовью к славе, готовностью на подвиг и самопожертвование за веру, царя и Отечество; любовью к военной профессии, гордостью за принадлежность к офицерскому слою русского дворянства; верностью полковому знамени, уважением к воинским ритуалам и полковым праздникам; товариществом и взаимовыручкой в офицерской среде, готовностью прийти на помощь сослуживцу в бою и армейских буднях. По тому, как офицер относился к службе, насколько был этичен, требователен к себе, честен в отношениях с высокостоящими и нижними чинами, подчинённые и окружающие его гражданские лица судили не только о достоинствах его личности, но и об авторитетности моральных ценностей всего офицерского корпуса, озабоченного чистотой.

Современная российская армия отличается от императорской армии прошлого, вероятно, только формой одежды, которая, естественно, видоизменилась и "подогнана" под современные армейские стандарты. Можно отметить, что существует повседневная форма одежды, полевая и парадная. Набор, без сомнения, велик, но это жизненная необходимость. В остальном к современному офицеру предъявляются все те же требования, о которых редакция газеты Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России рассказала выше. Если говорить о патриотической составляющей, героизме и подвиге, то таких примеров мы знаем множество как из истории Первой мировой войны (1914–1918 гг.), Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.), так и из событий локальных войн прошлого века и начала нынешнего, 21-го столетия. Все перечисленные качества, если хотите, передаются из поколения в поколение, традиции бережно сохраняются, а престиж воинской службы неуклонно растёт.

«Прогресс Приморья», № 50 (563) от 27.12.2019 г.

Сергей Юдинцев

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив