Это эхо великой эпохи…

На Первомайскую демонстрацию я идти не планировал. Но жена попросила составить ей компанию: у них на работе начальство обязало сотрудников к участию в сем мероприятии, а для создания массовости попросило прихватить и родственников, по возможности.

Сбор колонн был назначен на 9.30 возле цирка (там, как известно, краевой штаб профсоюзов — главных вдохновителей Первомайских торжеств).

Утро выдалось хмурым и пасмурным. Когда вышли на улицу, неприятно обдало холодной моросью, и стало зябко. На автобусной остановке стояла немалая кучка людей. Из роптаний ожидающих узнали, что автобусы ходят редко, и все — переполненные. Минут через двадцать подошел битком набитый 49-й. Даже и надежды не было в него просочиться. Затем 82-й, та же история. Наконец, минут через двадцать, все же удалось сесть
в № 4д. Доехали до Луговой. Море голов ожидающих горожан — будущих демонстрантов. Оказалось, в центр движение по Светланской уже перекрыли. А поверху, по Пушкинской, водители автобусов почему-то ехать не хотели. На часах уже значилось двадцать минут десятого.

Влились в толпу ожидающих. Народ волновался. Рядом стояла блекло одетая молодая женщина с грустными глазами. За руку ее дергала девочка лет пяти, в нарядных белых колготках и потертых коричневых туфельках:

— Мама, пошли домой. Не хочу на демонстацию...

— Надо, дочка, иначе маму уволят с работы. И денежек у нас не будет.

Девочка задумалась. Потом опустила голову и стала сосредоточенно изучать носки своих не первой свежести башмачков.

Наконец, еще минут через двадцать, подкатили сразу три автобуса и дали поштурмовать себя пассажирским массам. В общем, к формирующейся колонне возле цирка мы подъехали где-то без пятнадцати десять. Но с успехом могли бы подъехать и через час, и через полтора. Все это время толпы людей, стоявших у цирка и представлявших различные организации — тупо стояли и ждали. Между тем, свинцовое небо, изрядно набухшее влагой, стало разряжаться дождем. Добрая часть Светланской на всю свою длину усыпалась кружками зонтов.

Жена примкнула к группке своих коллег. Нам выдали флажки с логотипом. Шариков не досталось. Женщины весело обсуждали под зонтиками сотни своих тем, а муж одной из них — высокий физкультурник, изрядно подогретый чем-то покрепче нарзана, орал советские песни, налегая на ту, в которой фигурирует молодой Ленин и "вечный Октябрь впереди".

В момент, когда впередистоящие массы дрогнули и двинулись вперед, меня вдруг озарило... Я понял, отчего такие неподдельно счастливые лица у шагающих участников первомайских демонстраций, когда их показывают по телевизору. Это, действительно, счастье — после полутора часов топтания под холодным моросящим дождем вдруг начать двигаться вперед! Но, увы, движение было недолгим: уже через минуту движения колонны вновь замерли. И такое дерганье продолжалось еще часа два, не меньше.

На центральную площадь мы добрались примерно к часу дня. У подножья памятника нам задорно аплодировали представители краевой элиты с членами своих семейств... Вместе с физкультурником мы орали лозунги во славу мира, труда, Мая, весны и советских женщин. А потом просто перешли на "Ура!", "Банзай!" и "Нет Фукусиме!".

Все-таки есть в ритуалах какая-то прелесть, пусть даже выглядят они как пародия на прошлое, а участие в них стимулируется приказом начальника.

«Прогресс Приморья», № 17 (130) от 05.05.2011 г.

Эдуард Попов

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив