Третий Рим?

Процессы, протекающие в современной России, напоминают ситуацию 16-вековой давности

Если бы современную съемочную бригаду теленовостей отправить на машине времени в эпоху упадка Древнего Рима, то она вернулась бы с массой захватывающих сюжетов, в которых мы с вами, телезрители, обнаружили бы немало общего с современной Россией.

Происходящее сегодня на наших глазах в нашей стране сильно напоминает деградацию римской государственности и римского населения 16-вековой давности. Ничего удивительного: социальные системы развиваются по общим законам. И, возможно, прав был Лев Гумилев, предложивший теорию пассионарного этногенеза. Согласно ей каждый народ, зачинатель великой цивилизации, проходит несколько стадий своего развития, а в конце последней гибнет, растворяясь среди других народов. Рим, как известно, пал под ударами некогда побежденных им древних германцев, которые сначала играли роль своеобразных "гастарбайтеров", а потом постепенно превратились в повелителей "вечного города". Так что, если задуматься, холодком исторической обреченности веет от знаменитого изречения Ивана Третьего: "Москва — Третий Рим, четвертому Риму не бывати...".

Римские юноши "отмазывались от армии"

Но вернемся к тому, что творилось в границах Римской империи в 4-5 веках нашей эры, благо эпоха та оставила после немало исторических свидетельств и была скурпулезно изучена и проанализирована историками средних веков и Нового времени.

Вот что пишет британский историк 18 века Эдуард Гиббон в своем монументальном труде "Закат и падение и Римской империи". Речь — о положении дел в римской армии:

"Военное ремесло внушало выродившимся римлянам такое отвращение, что в Италии и в провинциях многие из молодых людей отрезали себе пальцы правой руки для того, чтобы избавиться от принудительного поступления в военную службу... Допущение варваров в римские армии становилось с каждым днем все более всеобщим, более необходимым и более пагубным. Самые отважные между скифами, готами и германцами, считавшие войну за наслаждение и находившие более выгодным защищать провинции, чем опустошать их, поступали не только во вспомогательные войска, состоявшие из их соотечественников, но даже в легионы и в самые избранные подразделения римской армии... Они утрачивали то слепое уважение, которым римская гордость была обязана их невежеству, а между тем изучали и усиливали те преимущества, которыми только и поддерживалось ее клонившееся к упадку величие".

Красноречиво и свидетельство Гиббона о роли германских диаспор в управлении поздней Империей:

"И лагеря, и дворец Константинова сына управлялись могущественной партией франков, которые поддерживали самую крепкую связь друг с другом и со своим отечеством и считали всякую личную обиду за оскорбление всей своей нации..."

Прописка за взятку

А вот что сообщает британский историк об особенностях миграционной политики той далекой эпохи:

"В 375 году н.э. свирепые германские племена готов, теснимые с востока еще боле свирепыми племенами гуннов, попросили у римского императора Валента политического убежища. Готские вожди умоляли императора позволить им перейти границу и поселиться на придунайских окраинах империи. Посовещавшись с сановниками, император дал добро, но с одним условием: готы перейдут границу без оружия. Готы на словах согласились. Но, подкупив римских пограничников с помощью взяток (в качестве платы шел скот и собственные дети варваров), погрузили оружие в шлюпки. После расселения местные римские чиновники продолжали обирать беженцев, вопреки приказу императора снабжать их всем необходимым. Готы взбунтовались, устроили массовую резню на всем пространстве придунайской римской провинции Фракии и, фактически, завоевали ее на несколько столетий".

Гиббон комментирует:

"Ни один из древних греческих или римских гениальных правителей не допустил бы такого национального самоубийства, каким было поселение всего готского племени внутри границы, охраняемой Дунаем. В этом случае безумное ослепление Валента и его советников служит свидетельством умственного упадка. Это зло будет развиваться перед нашими глазами в последующих исторических событиях и обнаружит те влияния, которые привели к падению Римской империи и к следовавшему затем продолжительному преобладанию невежества и варварства".

Понты "новых римских"

В Древнем Риме эпохи упадка были свои "новые римляне" и олигархи — так называемая знать. Их поведение и образ жизни очень напоминают то, что можно нередко увидеть сегодня на улицах крупных российских городов, разумеется — с поправкой на научно-технический прогресс и тенденции моды. Гиббон приводит свидетельства древнеримского историка Аммиана Марцеллина:

"Они соперничают друг с другом в пустом чванстве. Из тщеславного желания увековечить память о себе они изображают себя в бронзовых и мраморных статуях и только тогда бывают довольны, когда эти статуи обкладываются досками из золота... Теперешняя знать измеряет величие своего положения и свое значение вышиной своих колесниц и тяжестью своих великолепных убранств... В сопровождении свиты из пятидесяти слуг они проезжают по улицам с такой скоростью, с какой ездят на почтовых, и так, что мостовая трясется, а примеру сенаторов смело следуют матроны и знатные дамы, беспрестанно разъезжающие в закрытых колесницах по громадному пространству, занимаемому городом и предместьями".

Актуальны для сегодняшней России и эти строки:

"Римское правительство становилось с каждым днем все менее страшным для своих врагов и все более ненавистным и притеснительным для своих подданных. Подати увеличивались вместе с общей нищетой. Бережливостью все более и более пренебрегали по мере того, как она становилась более необходимой. А незнакомые с чувством справедливости богачи переложили с самих себя на народ несоразмерное с его силами бремя налогов и обратили в свою пользу все те сложения недоимок, которые могли бы иногда облегчать народную нужду".

Униженные и исчезнувшие

Итог всего этого был закономерен. Империя пала под внешним и внутренним натиском германских племен. Римляне лишились своих земель, имущества, культуры, языка. Со временем и вовсе исчезли как народ. Уход их был медленный и мучительный:

"Унижение, до которого дошли римляне, до сих пор возбуждает в нас почтительное сострадание, и мы были бы готовы сочувствовать скорби и негодованию их выродившихся потомков, если бы в душе этих последних действительно возникли такие чувства... Германские и скифские воины были допущены из своей неизвестности и из своего ничтожества внутрь римских провинций сначала как слуги, потом — как союзники и, наконец, как повелители римлян, которых они то оскорбляли, то охраняли... Римские сенаторы, которые были способны равнодушно взирать на разорение своего отечества, оплакивали утрату своих личных богатств и своей роскошной обстановки. Из их обширных имений, когда-то считавшихся причиной разорения Италии, третья часть была отобрана в пользу завоевателей. К материальным убыткам присоединялись личные оскорбления. Сознание настоящих зол становилось еще более горьким от опасения еще более страшных несчастий... Монархия, у которой не было ни этнического единства, ни наследственного перехода власти, быстро приближалась к своему падению".

«Прогресс Приморья», № 22 (135) от 09.06.2011 г.

Никита Семенов

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив