Героями не рождаются, героями становятся

Все фото (7)

День героев Отечества, который россияне отмечают в декабре, без сомнения, является важным объединяющим началом современного общества. Несмотря на то, что в этот день чествовали героев, имеющих самые высочайшие государственные награды, не были забыты и безымянные герои прошедших войн и не только. И все же — героями не рождаются, героями становятся.

Яркий пример этому — жизнь и судьба нашего земляка Михаила Бадюка, который родился в самый разгар гражданской войны на Дальнем Востоке, в приморской Чугуевке. Это, как говорится, "в двух шагах" от Арсеньева, где сегодня успешно функционирует завод "Прогресс", активный представитель Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России. Впрочем, юный Миша Бадюк мог вполне попасть на авиационный завод, родись годами позже. Рос мальчишка безотцовщиной и часто бегал купаться на реку Уссури, шумевшую рядом с селом… После Благовещенского речного техникума посвятил себя морю. Осенью 1939 года Михаила призывают служить на Тихоокеанский флот. После окончания школы младших авиаспециалистов — короткие флотские будни, и — фронт. В 1942 году он становится стрелком-радистом авиаполка торпедоносцев на Северном флоте. 22 февраля 1944 года Михаил Михайлович Бадюк удостоен звания Героя Советского Союза.

Михаил Бадюк сделал за время войны более ста боевых вылетов, участвовал в потоплении 13 вражеских транспортов и бомбардировке нескольких аэродромов противника. Лично сбил три немецких истребителя. Он, стрелок-радист торпедоносца, стал настоящим щитом своего прославленного на весь Северный флот экипажа. Фронтовик, удостоенный еще многих боевых наград, сразу же после войны окончил Ейское авиаучилище, затем Военно-воздушную академию, служил в штабе авиации Северного флота. В 1963 году вышел в запас подполковником. Он был свидетелем множества эпизодов, когда самолеты, как советские, так и вражеские, падали в океан или дотягивали до земли и пропадали из поля зрения. Дальневосточная земля до сих пор хранит множество тайн о тех самолетах, которые уходили на задание "в одну сторону" и уже никогда не возвращались назад. И в Приморье есть такие места. Не секрет, например, что лидер регионального отделения Союза машиностроителей России ОАО ААК "Прогресс" обеспечивало во время войны ВВС самолетами, судьба которых в большинстве своем до настоящего времени не известна. И все же, попавшие машины ищут — поисковые отряды, одним из которых является "АвиаПоиск". В отсутствие чутких приборов, точных архивных данных и даже порой денег на экспедицию (бензин, питание) они продолжают искать. И находят…

Вечный поиск

Действительно, поисковики признают, что главный враг упавших самолетов — не время, не вода, не подвижки земной коры. Человек, корыстный и упорный — вот кто наносит непоправимый ущерб как самим "стальным птицам", так и их погибшим экипажам. Причина такого повышенного интереса к разбросанным по тайге эскадрильям проста и понятна — авиационный металл, в отличие от абстрактной исторической, имеет совершенно реальную рыночную цену. Кстати сказать, не такую уж и большую. Самолетный алюминий "идет" приблизительно по 30 рублей за килограмм. Даже без калькулятора понятно — более или менее сохранившийся "борт" "потянет" на несколько десятков (а то и сотен!) тысяч полновесных российских рублей. В таких случаях важнее всего не задуматься о причинах авиакатастрофы, судьбах погибших летчиков и чувствах их родных — а то как бы не устыдиться...

"В Анучинском районе, километрах в 30 от поселка Веселый, в тайге лежит американский бомбардировщик "Бостон, — рассказывает участник экспедиций отряда "АвиаПоиск" Сергей Гусаров. — Добираться до него непросто, по рекам, по тропам… но можно. Вот это и оказалось для самолета роковым — вывезли почти все. Остался только хвост. Да и то, наверное, ненадолго…"

Бывают, правда и курьезы. К примеру, после долгих поисков на Моленом мысу нашли хорошо сохранившийся МиГ-15. По счастью, никакой трагедией его падение не отмечено — во время учебных полетов закончилось топливо, самолет "завалился". Почему его не вытащили сразу, история умалчивает. Хотя даже сегодня, полвека спустя, смотрелся он весьма сносно — немного выгорело "брюхо" да деформирован корпус. Дальше рассказ от первого лица.

"Раскопали мы его, почистили, нашли много патронов и снарядов для пулеметов и пушки. И разложили все это богатство на крыле, — вспоминает Сергей. — А через некоторое время после нас туда пришли… дети. Учитель привел класс на экскурсию. И эти школьники растащили все боеприпасы, которые мы выкопали. Теперь боюсь, как бы они пушки не утащили. Из трех одну (37-мм) не вытащить, тяжелая, а вот другие — легко. Тем более, что и боеприпасы у них уже есть…"

Шутки шутками, но если не озаботиться сохранностью уже найденных "бортов", от них ничего не останется уже вторично. И вот тут уже одной досадой на нерадивых потомков не обойтись. Сил и средств на поиск затрачивается немало, вот только результат огорчает — либо разграбят, либо растащат на сувениры. И "на выходе" это непростое, утомительное и в прямом смысле тяжелое предприятие заканчивается ничем. И, похоже, никого не интересует судьба погибших самолетов. Кроме энтузиастов этого дела, разумеется. Оттого и превращается поиск в один долгий детектив — опрос возможных свидетелей, осмотр местности и непосредственно поиск. Который и сегодня, в 21-м веке, осуществляется так же, как и в веке предыдущем. Если совсем просто — отряд выстраивается в цепь и "тралит" местность. Нередко впустую. Но бывает, что уже отчаявшимся поисковикам улыбается удача.

"Долго искали "Бостон", что упал в районе Рождественки, — вспоминает "авиапоисковик" Сергей Гусаров. — Все исходили, все посмотрели, даже карта архивная не помогла — ну нет самолета! Уже повернули назад, и тут я замечаю, что из опавшей листвы торчит дюралевый уголок. Потянул, и… вот он, самолет! Так и нашли место падения. И таких случаев, внезапных находок, множество".

Бывало, находили… почти самолет. Вот их-то, "почтисамолетов", по тайге разбросано еще больше. Поскольку им положено быть сбитыми. Ибо они — самолеты-мишени. Правда, поначалу никто не знает, кто все же стал мишенью в том далеком бою.

"Как-то раз возвращаемся и натыкаемся на стойку шасси, подозрительно маленькую, — продолжает свой рассказ Сергей Гусаров. — Начали искать остальное. Нашли…кучу фанеры, тросы, ручки. Много позже находим в архиве (фотографий сохранилось всего две-три) — это самолет-мишень. Ее обычно тросом цепляли к самолету. Но от таких "боев" столько трагических историй! Трос длинный, и истребители-охотники порой подходили настолько, что цеплялись за трос и падали. Вместе с мишенью и самолетом-тягачом. А бывало, что и стреляли мимо мишени и попадали в тягача-буксировщика. А иногда и сталкивались…"

Военные архивы…

Нельзя сказать, что судьба упавших самолетов и экипажей совсем не интересовала военное ведомство. Как и положено, по инструкции (да и просто по-человечески) невышедший на связь борт начинают искать. Но отчего тогда столько самолетов, зачастую с незахороненными летчиками (только "АвиаПоиск" предал земле 15 тел), лежит на отрогах приморских сопок? Причины в каждом случае свои…

"Зачастую их просто не находят, хотя и ищут, — поясняет поисковик. — Военные знают — маршрут самолета такой-то. Вот по нему они и летают, осматривают местность. А если у аварийного самолета что-то, к примеру, заклинило?! И он "ушел" в сторону километров на 10. Или зимой "завалился", а его снегом припорошило (или летом — в "зеленку"). И ничего не увидишь и не найдешь. А мы опрашиваем местных, охотников и рыбаков, поскольку за прошедшие десятилетия кто-нибудь да натыкался на обломки".

Но почему же в таком случае не обратиться к архивам? При всех перекосах с дисциплиной и учетом в Советской армии, "пропустить" исчезнувший самолет не получится — чай, не спичечный коробок. Но в том-то и дело, что именно военные архивы становятся непреодолимой преградой для всех желающих узнать истину. Неуступчивость и нежелание сдавать "ворогу" этот бастион вызывает восхищение и недоумение — почему?! Ведь это наша история. И если военные не хотят ею заниматься, не мешайте гражданским. Увы… Но порой и там удается "накопать" необходимую информацию. Но дело это ох какое непростое…
"Чтобы узнать хоть что-нибудь, существует два пути — переписываться с архивом или лететь прямо туда (в Гатчину или Москву) и работать "на месте". Мы используем оба способа. К примеру, с питерским архивом можно списаться — делаешь запрос по найденным данным, и тебе присылают официальный ответ. Но если нужно что-то более подробное (фотографии, отчеты), придется лететь и работать непосредственно в архиве. Пускают — и то хорошо. Но! Архив рассекречен только до 1946 года. Единственная возможность — предъявить найденные данные (номера, фотографии, "шильдики") и сделать запрос. Но к самой папке допуска нет".

Низкий поклон

Понятно, что по каждому найденному самолету в столицы не "налетаешься". Да и житье там недешевое. Вот и приходится поисковикам посещать "златоглавую" исключительно по окончании "рабочего сезона", чтобы за раз отвезти военным архивариусам все добытые "в поле" реликвии и найти тех, кому они принадлежали. А заодно и воинскую часть, к которой был приписан самолет с таким бортовым номером. И порой результат превосходит ожидания — из небытия возвращаются давно пропавшие без вести люди, о которых не забыли только их близкие. И для них, постаревших жен и сестер, повзрослевших детей и народившихся внуков, очень важно узнать, что же случилось с их мужьями, отцами, дедами. И… поклониться их праху. Порой это становится возможным стараниями поисковиков из далекого-далекого Приморского края. Вероятно, где-нибудь на огромных российских просторах покоятся пока еще не найденные "останки" тех самолетов, которые во время войны сошли с конвейера лидера ПРО СМР авиационного завода "Прогресс". И вполне допустима мысль, что когда-нибудь пусть один такой самолет, но будет найден. И этому есть объяснение — пока существуют неравнодушные поисковики, дело не остановится.

«Прогресс Приморья», № 49 (211) от 13.12.2012 г.

Вадим Лавров

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив