Солдат Великой Отечественной

Ивана Кравченко призвали на фронт в сентябре 1941 года в числе восьмисот пятидесяти человек с девятого Хабаровского лесозавода. Из дальневосточников была сформирована 415-я стрелково-пехотная дивизия.

Молодым парням не терпелось взять в руки оружие и встать на защиту родной страны. Ненависть к фашистам переполняла сердце. Что им надо на нашей земле?...

Из воспоминаний Ивана Тихоновича:

"В Москву наш эшелон прибыл 7 октября 1941 года. Мы вышли на перрон. Москва была неприветливая и суровая. Готовилась к решающему и смертельному бою. На перроне нас встретили женщины-лоточницы. Они кормили нас еще теплыми сайками. В этом было что-то символичное и великое — Москва встретила хлебом своих защитников. Сама — бедствующая и голодная, она делилась с солдатом последним куском хлеба. И мы, в короткие минуты обогретые ею, двинулись навстречу войне, в направлении Великих Лук. Нас выгрузили в пустынном заснеженном поле. Я принял радиовзвод и технику: 6 раций, 30 полевых телефонов, 35 километров кабеля, 6 приборов для передачи светосигналов, личное оружие, гранаты и патроны.

Мы вышли на исходные позиции и начали рыть окопы, ходы, траншеи. Когда рассвело, немец начал обстрел наших позиций из пулеметов и минометов. Потом пошли на нас шесть "тигров". Противотанковых ружей и гранат у нас не было. Нам приказали отступать во второй эшелон обороны и запросили нашу артиллерию. Артиллеристы дали огонь, и танки отступили. Но фашистская пехота пошла на нас. Я впервые увидел лицо врага, фашиста, идущего на Москву, который еще не знал, что наша русская сила крепче огня и железа. И понять фашисту было не дано, что нет на земле такой силы, которая бы одолела русского солдата. Смотрю на захватчиков, и во мне закипает такая злость, такой огонь...

— Приготовиться к рукопашному бою! — летит приказ по траншее.

— В штыковую!

И как будто живой вал поднимается из земли. Штык на штык. Ярость на ярость. В штыковой атаке все решает мгновенье. Мы встали вчетвером спина к спине и отбивались от фашистов. В горячке я даже не заметил, что слева и сзади уже убили моих товарищей. Чувствую, как немец штыком саданул мне в левый бок со спины. Он пробил мне грудь, от сильного удара из рук выпал мой карабин, и в то же время я руками падаю прямо на лежащий на земле чей-то карабин. Схватил его и ударил фашиста штыком снизу. Слышал, как он заорал, но я уже стал захлебываться собственной кровью".

У Ивана Тихоновича насквозь были пробиты грудь и легкие. Три месяца лечения в госпитале.

После лечения, в январе 1942-го, Иван Кравченко догонял свою дивизию под городом Буриновым. Он прошел с боями все Подмосковье. Вместе со своим взводом обеспечивал связь и корректировку огня, ходил в атаку и участвовал в прорывах. Топи, озёра, болота, лес, огонь или дождь — связь должна быть обеспечена при любых условиях, в любое время суток.

Под Вязьмой, когда прорывали оборону противника, Иван корректировал огонь нашей артиллерии на наблюдательном пункте. Фашистский снаряд угодил прямо в НП. Шесть его радистов было убито. Ивану вышибло шесть ребер, осколки застряли в легких, а один остановился около сердца. Снова госпиталь. Целый год врачи штопали его израненное тело, не надеясь, что он выживет, но он выжил и опять пошел на войну. В боях под Смоленском — пулевое ранение в руку. Врачи так и говорили:

"В рубашке родился, счастливый".

Иван Тихонович Кравченко освобождал Киев, Дрезден, Бреслау.

Из восьмисот пятидесяти дальневосточников остались живыми и дошли до победы только трое: Москаленко, Кузнецов и сам Иван. Москаленко и Кузнецов были саперами. Кузнецов подорвался на мине, остался без рук и ног.

Домой Иван вернулся весной 46-го — в свою родную деревню Глазовку Приморского края, которую часто видел в промерзлых окопах, в горячем госпитальном бреду.

Пришел солдат с войны, истосковавшийся по мирной жизни, а сил и здоровья нет. Открылись раны. Год отлежал в госпитале. Вернулся на костылях. И мало кто знал, каких великих усилий и трудов стоило ему жить сейчас. Ему казалось, что после того, что он пережил на войне, ничего страшнее уже не будет. Но так только казалось…

Кровоточили и отказывались ходить ноги. Он сжимал до боли зубы и ходил. В двадцать восемь лет — инвалид первой группы. Солдату, прошедшему всю войну, выпали испытания, потребовавшие мужества не меньше, чем на фронте. Но он прошел и через эту боль.

Десять лет был инвалидом первой группы, три года — второй. Чтобы устроиться на работу, попросил, чтобы дали третью.

Устроился на завод "Аскольд", который сегодня является одним из ведущих предприятий Приморского регионального отделения Союза машиностроителей России, где долгое время работал грузчиком.

Иван Тихонович награжден боевыми наградами: орденом Красного Знамени, медалями "За отвагу", "За оборону Москвы", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.".

Он честно исполнил свой долг перед Родиной. Мир на земле — это и есть высшая награда доблестному солдату своей Отчизны.

«Прогресс Приморья», № 11 (325) от 26.03.2015 г.

Полина Георгиева, по материалам музея истории и трудовой славы ОАО «Аскольд»

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив