Завод его имени

Лидирующее предприятие Приморского регионального отделения Союза машиностроителей Приморья ПАО ААК "ПРОГРЕСС" носит имя Николая Ивановича Сазыкина — человека, преданного отечественному авиастроению, почётного гражданина города Арсеньева, Героя Социалистического Труда.

По сей день имя Николая Ивановича вспоминают те, кто его знал. Предлагаем нашим читателям один житейский эпизод, связанный с этим удивительным человеком. В письме в редакцию автор сообщает: "…История реальная, хотя фамилия, по просьбе героини, изменена. Я с ней знакома. Случай этот помнят еще кое-кто из работавших тогда в цехе".

"Это же твой кормилец..."

Начавшееся пробуждение тут же подняло бурю тревоги где-то в дальних уголках сознания.

— Не просыпайся! Спать, спать! — Но Маринка тщетно пыталась уговорить себя от возвращения к действительности.

А она была для нее ужасна. Умница, красавица, комсомолка и гордость школы Маринка Киселева в институт не поступила. В свои семнадцать она воспринимала данный факт как трагедию и позор на всю оставшуюся жизнь. Вернулась в родной Арсеньев, недели две даже на улицу не выходила, страдая от свалившегося на нее горя. Однако душевные терзания в начале семидесятых годов прошлого столетия никак не освобождали девушку от обязанности работать, коль уж не довелось стать студенткой.

— Только бы никого не встретить, — думала Маринка, отправляясь в отдел кадров завода "Прогресс", — а то через час полгорода будет знать, что я не поступила...

У проходной завода девушку ждала мама. Ольга Сергеевна в свои сорок с небольшим уже почти четверть века проработала на авиационном предприятии. По такому случаю взяла в цехе увольнительную на пару часов — Маринка о заводе понятия не имела. Теперь же он стал для нее спасительной ниточкой: отработав пару лет на "Прогрессе", она получит направление на рабфак, а это уже точно — открытая дверь в институт.

…Маринка только что получила серьезный нагоняй от мастера. Все, жизнь кончилась, она самая обыкновенная тупица и неудачница. Еще вчера у нее получалось абсолютно все лучше всех среди сверстников, будь то сочинение или сдача норм ГТО. А сегодня в цехе она хуже всех. Ничего не понимает, ничего не получается. Вот она, куча ее позора — брак, за который мастер распекал ее полчаса на виду у всей бригады. Маринка тихо хлюпала покрасневшим носиком-пуговкой, склонив голову так низко, что еще сантиметров десять — и упрется лбом в станок. Под белым облаком нависших кудряшек периодически мелькала тоненькая ручка — смахнуть предательские слезы. Дома она бы разревелась, а тут нельзя — все-таки она тоже уже рабочий класс...

Вся бригада, кроме нее, работала: гудели станки, лязгал металл. Они, конечно, сочувственно пытались успокоить Маринку:

— Да не расстраивайся ты так, придет время — еще других учить будешь! Мы все через это прошли, доставалось еще похлеще твоего...

— Отстаньте! — Участие товарищей по бригаде почему-то делало Маринку еще несчастнее.

"И за что мне все это? — бесконечно крутились в голове одни и те же мысли. — Дура я, какого-то балла недобрала. Сидела бы сейчас в аудитории, записывала лекции. А вместо этого стою за каким-то станком, ни фига не получается. Постоянно пилят то за одно, то за другое... Это же просто катастрофа..."

— Деточка, а ты за что ж его так? Это же твой кормилец... — произнесла мужская фигура, которая совершенно неожиданно для Маринки возникла перед ней, пока она была занята мыслями о своей горемычной судьбе.

Она посмотрела на свою правую руку: только в эту минуту до девчонки дошло, что все это время она сжимала в ней отвертку, которой машинально, на автомате, методично долбала по станку.

— А вам-то что? — огрызнулась в сердцах Маринка незнакомцу.

— Так ты ж его портишь. Если каждый будет ковырять свой станок чем ни попадя, что ж с ним станет?

— Вы, дяденька, кажется, куда-то шли по своим делам? Вот и идите дальше...

Незнакомец как-то лукаво улыбнулся в ответ, покачал головой и действительно пошел дальше, как и посоветовала ему Маринка.

Она же снова предалась своим горьким размышлениям о вселенских несчастьях, свалившихся на нее.

Минуты через полторы-две, очевидно, когда мужская фигура окончательно исчезла из поля зрения, от тяжких мыслей о разнесчастной собственной судьбине девушку снова оторвали — вся бригада, как по команде, столпилась вокруг нее, засыпая вопросами:

— А что он тебе сказал? Что спрашивал?

— Да что вам всем надо от меня! — взбесилась Маринка. — Просила же — отстаньте! Кто — он?

— С кем ты сейчас разговаривала... Николай Иванович... Сазыкин...

В секунду в глазах девчонки померк весь свет мироздания, она даже подумала, что это и есть смерть. Да нет, живая, видит же она свою правую руку с отверткой.

— А я его, кажется, дядечкой назвала... — прошелестела Маринка.

— Ну ты даешь! — хором выдохнула вся бригада.

Кто-то заулыбался, кто-то покачал головой, почесал в затылке — и разошлись по местам.

В ту же минуту и Маринка, переставшая плакать, достала ветошь и начала старательно, будто ластиком в школьной тетрадке, затирать на станке черточки, оставленные отверткой. Работой осталась довольна: почти ничего не заметно.

Странно, но после всего случившегося на нее свалилось, как говорится, танковое спокойствие: теперь уже все равно, жизнь кончена, но рабочий-то день продолжается... Маринка достала из кучи брака деталь, тщательно рассмотрела со всех сторон, включила станок и принялась за работу...

…Прошло время. Маринка Киселева благополучно окончила институт и вернулась на "Прогресс". Только теперь ее рабочее место было не у станка, а за письменным столом в отделе ИТР. И когда кто-нибудь из сослуживцев, задумавшись, начинал постукивать ручкой по столу, она непременно произносила:

— Ну и чего ты его, своего кормильца, долбишь?

В отделе все давно привыкли к странноватому замечанию начальницы. Считалось, что Марину Николаевну просто раздражает этот монотонный стук.

С бегом времени пришел тот день, когда сотрудники отдела встретили свою начальницу большим букетом, дружным "Поздравляем!" и огромной открыткой с двумя золотого цвета пятерками.

— Я улыбалась, кивала, что-то отвечала, а перед глазами стоял Николай Иванович, — расскажет через пару дней мне на банкете по случаю выхода на пенсию моя подружка детства Маринка Киселева. — Представляешь, вся жизнь на заводе прошла, чего только не было, а как увидела "55" на открытке, как в кино, весь тот сюжет поплыл перед глазами: семнадцатилетняя я за станком, а передо мной Сазыкин. И эти его слова:

— Деточка, это же твой кормилец...

«Прогресс Приморья», № 02 (414) от 19.01.2017 г.

Н. Катина

Регистрация

Ваш ник:
Ваш e-mail:	не проверяется, используется только для восстановления пароля
Ваш пароль:
Повторите пароль:	все поля обязательны для заполнения
	Отмена

Вход для пользователей

Ваш ник или e-mail:
Ваш пароль:
	Напомнить пароль

Ваше имя: *

Ваш e-mail: *

Комментарий: *

→ Регистрация → Вход

Регистрация избавит Вас от необходимости вводить каждый раз имя, адрес и число на картинке, а также не позволит другим людям использовать Ваш ник. Регистрация происходит моментально и не требует даже перезагрузки страницы.

Вы вошли как . Выход

Введите код на картинке:

осталось:

Не нужно удивляться, если ваше сообщение на форуме не появляется - здесь работает фильтр цензуры, не пропускающий сообщения, содержащие элементы инвективной лексики, а также слова, встречающиеся в несанкционированных рекламных объявлениях.