Индивидуальная гонка

(Фрагмент)

Разбудил Антона отец, как всегда громко и без церемоний. Сорвал одеяло и рявкнул в ухо: "Лыжня зовет, пан спортсмен!". Он оказался прав, лыжня звала, да еще как звала. Часы показывали без десяти минут восемь. Пришлось на ходу, обжигаясь, пить чай, шнуровать ботинки, быстро накладывать лыжную мазь на рабочую поверхность "бегунков".

Время улетало неумолимо. Выйдя за калитку и встав на лыжи, Антон покатил по жесткой, утрамбованной лыжне, радостно отмечая, что мазь подобрана правильно, а это очень важно при утренней гонке. Бежал он с настроением и огромным желанием. Ветров почувствовал, что готов сегодня дать настоящий бой Лиховецкому и выиграть давний школьный спор. Уже отчетливо виден вертикальный фанерный щит с надписью "Старт", поодаль такой же — "Финиш". Прорисовывается судейский стол c круглой чуркой вместо стула под ним. Нет только Лихого. Сделав вираж, Антон остановился, навалился плечами на концы титановых палок, отдышался, осмотрелся. Ровное озеро, тихо поднимается утренний туман, на востоке пробивается еле уловимый лучик солнца. Слышно, как в районе виска бьется пульс. На наручных часах — начало девятого утра. Лихого по-прежнему нет. Ветров начинает нервничать. Тело остывает мгновенно, и поневоле приходится разминаться. Но движения не спасают. Тогда Антон встает на лыжню и уходит на предстартовый круг. Взяв хороший темп, он мигом проскакивает километр и возвращается на старт. Уже отчетливо видны очертания домов, приозерные, в инее, кусты шиповника, вмерзший в лед деревянный мол. Все словно вымерло. Нет ни одной живой души. Даже дым из труб поднимается столбом, и кажется, что он стоит на месте. "Так, понятно, струсил Лиховецкий", — подумал Антон. Нужно было что-то делать. И он, скомандовав себе "Вперед!", легко побежал по лыжне первую "пятерку". Когда заканчивал дистанцию, бросил взгляд на циферблат запотевших часов и удивился отличному времени. Без малейших колебаний он вырулил на вторую "пятерку" и вихрем пронесся по лыжне. Бурно ворвавшись на финиш, не сумел сразу погасить скорость и въехал в снежный вал хоккейной площадки. Антон лежал и смотрел в высокое небо, где уже хозяйничало солнце. Именно сейчас он понял, что Лихой его просто разыграл. Остается только ждать новой встречи с ним, и тогда можно еще раз организовать чемпионскую гонку. "Так ли важно побить рекорд школы? — рассуждал Ветров. — Нет, Сашка прав: нужно бить свою колею".

2

Спустя два часа Антон был далеко от места старта. В памяти фиксировал только те места, где приходилось пересекать небольшие речки, заснеженные болота, перелески. Ни людей, ни собак за все время движения Антон не встретил. Шарахнулся в сторону бурундук, выпорхнула из-под ног птаха, сорвалась с ветки и тяжело полетела черная ворона. Периодами пот застилал глаза. Приходилось останавливаться и рукавицей протирать лицо. Усталость шла по пятам. Ее Ветров почувствовал, когда стал взбираться на крутой обрыв, с которого, не удержавшись, полетел вниз, едва успев ухватиться за промерзший ракитник. Снежная лавина обрушилась на Ветрова, но он, переведя дыхание, отстегнул крепления и, зажав под мышками лыжи, вскарабкаться на утес. Здесь снег лежал плотным, спрессованным настом, поэтому идти было легко. Антон встал на лыжи и принялся чертить острием палки гигантские буквы. Прикинув на глаз расстояние от местонахождения до ближайшего косогора, он закончил писать и заскользил по насту к намеченной точке. Вечерело, когда Антон поднялся на косогор. В угасающих лучах солнца искрилась снежная надпись "Колея чемпиона". С высоты птичьего полета фраза отчетливо читалась. Беспокоило одно обстоятельство — как добраться до сумерек домой. Организм, обезвоженный многочасовым ходом, начал давать сбои. Нужен последний рывок. Прислушавшись, Антон уловил еле слышный лай собак где-то слева. Туда инстинктивно и пошел.

3

Нашли Антона по пробитой им лыжне и надписи на снегу. Вертолет, принадлежащий геологоразведочной партии, вздымая клубы снежной пыли, медленно, но верно держал курс к тому месту, где Ветров свалился с обрыва. Отец распахнул дверь зависшего над белым безмолвием вертолета и, силясь перекричать шум винта, гаркнул:

– Пан спортсмен, хватайся за веревочную лестницу. Домой пора. Мать уже три раза ужин разогревала.

Не поймешь, шутит отец или говорит серьезно, но тепла точно хотелось. Антон из последних сил подтянулся и нырнул в объемистое брюхо воздушной машины. Рыбаки, которых собирали по большим и малым протокам, согревались крепким горячим чаем из термоса. Плеснули в эмалированную кружку Антону. Кто-то сунул промороженный бутерброд с сыром. Антон согрелся. Барометр настроения пополз к верхней точке.

– Надпись на снегу ты оставил?

– Да.

– Правильно сделал. Иначе бы пропал.

Антон промолчал и отвернулся к переборке. На этот раз, кажется, отец не шутил.

«Прогресс Приморья», № 2 (265) от 16.01.2014 г.

Сергей Юдинцев

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив