Его Величество Футбол!

Продолжение. Начало в № 21

Кто бывал на аэродромах бомбардировочной авиации дальнего действия или на базах флота, тот, вероятно, подмечал своеобразное противоречие между бытом людей, довольно вообще комфортабельным, и суровой, полной опасности и лишений обстановкой, в которую сразу попадает человек, отправляющийся на выполнение боевых заданий. На берегу он может не спеша пройтись с девушкой по пирсу, где вечерами слышатся баян, женский смех и молодые голоса, может посидеть в Доме флота, посмотреть кинокартину. Но вот засвистели боцманские дудки, сняты трапы, отданы швартовые концы, вспененная волна горой встала за кормой – и ты прямо с мирного берега попадаешь в кипучую и жестокую военную водоверть… А потом, если поход прошёл удачно, и ты благополучно вернулся на базу – снова несколько дней береговой тишины, если только нет тревог, и снова разительный переход к делам и опасностям войны. Всё это создаёт особую манеру, непередаваемый "почерк" береговой жизни.

Необыкновенным был и матч, на котором мне удалось присутствовать. Гулкие удары мяча глохли в тяжёлых всплесках волн, бивших с наката в сваи, шлёпавших в прибрежные скалы. Белые флажки судей на линии трепыхались от ветра в руках, как пойманные чайки, и казалось, что живые чайки, носившиеся с криком над полем, только что вырвались из рук лейнсменов. За северными воротами стадиона, там, где каменная терраса – площадка стадиона – обрывалась над морем, у берега ходила дежурная шлюпка. И краснофлотцы то и дело должны были браться за вёсла, чтобы догонять мяч, который от неосторожного удара падал в море и плыл, покачиваясь, как буёк. Встав на качающейся шлюпке, краснофлотец вбрасывал мокрый мяч обратно в игру, крича: "Мяч за бортом!", "Стоп игра!", "Взяли!".

Команда подплава играла в голубых футболках, минзаги – в красных. Голубые в этот день всяческими ухищрениями пытались отменить встречу или хотя бы максимально оттянуть время. Дело в том, что знаменитая защитная тройка находилась ещё в море.

Матч был назначен на прошлое воскресенье, подплаву удалось перенести игру на сегодня, но лодка Звездина и сегодня не вернулась, и, значит, ворота подплава остались без испытанной и надёжной стражи: Самошин, Куличенко и Воронков не могли участвовать в игре. Это повергло в отчаяние и команду, и всех, кто болел за подплав. Правда, у подводников нашлись хорошие запасные игроки, и юркий длиннорукий малый, уже разминавшийся в воротах, брал мяч за мячом, пробитый игроками, которые вышли "постучать" перед началом.

Подводники пробовали было отменить матч, ссылаясь на туман и дождь, что делало игру на скользком каменном плато опасной, но "матч состоится при любой погоде" – таков закон людей спорта. И матч состоялся.

Как ни старалась запасная тройка спасти свои ворота, всё же через пять минут рукастому вратарю подплава пришлось выгребать из сетки ворвавшийся туда мяч. И, как полагается, оркестр на палубе стоявшего у стенки миноносца заиграл насмешливо: "Понапрасну, Ваня, ходишь, понапрасну ножки бьёшь…" Прошло ещё десять минут, и опять оркестр упомянул Ваню: второй мяч посетил ворота голубых. Болельщики на скалах хватались за головы, в отчаянии сдирали с себя бескозырки и вслух тосковали по Самошину.

А Самошина всё не было. Не было Куличенко и Воронкова. С лодкой уже несколько дней не было связи. Наши радисты перехватили сообщение с немецких кораблей о том, что лодка была обнаружена, и враг преследовал её…

Игра тем временем продолжалась. Снова нападали красные. Но тут матч пришлось прервать. В порту завыла сирена воздушной тревоги. Вторя ей, залилась сирена судьи на поле, и неумолимые правила противовоздушной обороны заставили игроков и зрителей немедля сорваться с мест и поспешить на свои корабли, поднявшие клетчатые флаги – и в убежища, выдолбленные в скалах. Там, в каменных пещерах, болельщики обступили неудачливых подводников, корили их, умоляли поддержать честь подплава, хватали и трясли за мокрые плечи, стучали себя кулаками в грудь, ругались. Наверху же стучали зенитки, отбивавшие налёт. Потом капитан-лейтенант Сумский, рефери матча, подбегая по очереди к входу всех укрытий, сиреной вызывал игроков и зрителей обратно на стадион. И снова началась игра. Уже висел над воротами подплава, как вдруг тяжёлый, тугой удар прокатился над морем и пошёл бродить из ущелья в ущелье и поплыл над сопками, будя чуткое северное эхо. За первым ударом последовал второй, ещё более плотный и протяжный. Все на скалах поднялись разом, глядя в сторону моря, и запасной вратарь подплава, успевший поймать шедший в ворота мяч, видя, что на него никто не нападает, так и замер в своей мелом очерченной площадке.

В ворота гавани медленно вползало длинное зеленоватое тело подводной лодки. На узкой палубе тесно, плечом к плечу, рядком выстроились люди, похожие издали на шахматные фигурки. Мигнуло огнём у дула орудия, разбухло серое облачко, потом оно улетучилось – третий удар потряс округ, валко прокатился по фиорду и замер за сопками.

– Вернулись! Пришли! – кричали бегущие к берегу краснофлотцы, взбрасывая на ходу вверх бескозырки и от радости обнимая друг друга. – Три раза пальнули! Считай, три посудины под заныр пустили. Ур-а-а-а! Самошин пришёл!..

И вдруг обогнавший всех высокий моряк остановился, медленно поднял руку и указал на что-то…

– Флаг-то, гляди, флаг, – тихо заговорили вокруг меня.

– Может, за захождение спускали и фалы заело? Потому не поднят "до места", – сказал неуверенно молоденький старшина.

Ему никто не ответил.

Флаг на гафеле лодки был приспущен… Все разом замолчали, с тревогой вглядываясь в него. А подводный корабль медленно подходил к пирсу. Звездин стоял на рубке. У него было осунувшееся, небритое лицо. Он приложил руку к козырьку и отдал команду хриплым простуженным голосом. Вышедший из ворот базы начальник подплава приказал всем немедленно идти на места…

Продолжение следует

«Прогресс Приморья», № 23 (485) от 15.06.2018 г.

Виктор Бойцов

Добавить комментарий

Опрос:

В каком состоянии, по-вашему, находится машиностроение Приморского края?

Архив